Душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка - стр. 21

Вот мы сказали, что такое первая гордость и что вторая; сказали также, что такое мирская гордость и что монашеская. Рассмотрим теперь, в чем состоят и два смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее себя и по всему превосходнее – и, одним словом, как сказали святые отцы, чтобы почитать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги. Сие есть совершенное смирение святых. Оно естественно рождается в душе от исполнения заповедей. Ибо как деревья, когда на них бывает много плодов, то самые плоды приклоняют ветви книзу и нагибают их; ветвь же, на которой нет плодов, стремится вверх и растет прямо. Есть же некоторые деревья, которые не дают плода, пока их ветви растут вверх. Если же кто возьмет камень, привесит к ветви и нагнет ее книзу, тогда она дает плод. Так и душа: когда смиряется, тогда приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. Так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными.

Помню, однажды мы имели разговор о смирении. И один из знатных [граждан] города Газы, слыша наши слова, что, чем более кто приближается к Богу, тем более видит себя грешным, удивлялся и говорил: «Как это может быть?» И, не понимая, хотел узнать, что значат эти слова. Я сказал ему: «Именитый господин, скажи мне, за кого ты считаешь себя в своем городе?» Он отвечал: «Считаю себя за великого и первого в городе». Говорю ему: «Если же ты пойдешь в Кесарию, за кого будешь считать себя там?» Он отвечал: «За последнего из тамошних вельмож». «Если же, – говорю ему опять, – ты отправишься в Антиохию, за кого ты будешь там себя считать?» «Там, – отвечал он, – буду считать себя за одного из простолюдинов». «Если же, – говорю, – пойдешь в Константинополь и приблизишься к царю, там за кого ты станешь считать себя?» И он отвечал: «Почти за нищего». Тогда я сказал ему: «Вот так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными». Ибо Авраам, когда увидел Господа, назвал себя землею и пеплом (см. Быт. 18: 27); Исаия же сказал: «Окаянный и нечистый есмь аз» (см. Ис. 6: 5); также и Даниил, когда был во рву со львами, Аввакуму, принесшему ему хлеб и сказавшему: «Прими обед, который послал тебе Бог», отвечал: «Итак, вспомнил обо мне Бог» (см. Дан. 14: 36–38). Какое смирение имело сердце его! Он находился во рву посреди львов – и был невредим от них, и притом не один раз, но дважды. И после всего этого он удивился и сказал: «Итак, вспомнил обо мне Бог».

Видите ли смирение святых и каковы их сердца? Даже и посылаемые от Бога на помощь людям, они отказывались, по смирению избегая славы. Как облеченный в шелковую одежду, если набросить на него нечистое рубище, отбегает, чтобы не замарать своего драгоценного одеяния, так и святые, будучи облечены в добродетели, убегают человеческой славы, чтобы не оскверниться ею. А ищущие славы подобны нагому, который желает найти хотя малое рубище или иное что-либо, чтобы покрыть свой стыд. Так и не облеченный в добродетели ищет славы человеческой. Итак, святые, будучи посылаемы Богом на помощь людям, по смирению отказывались от сего. Моисей говорил: «Молюся Ти поставити иного могущаго, аз бо есмь гугнив и косноязычен» (см. Исх. 4: 10). Иеремия же говорил: