Душа взаймы. Эзотерический триллер - стр. 18
– Вот он – ваш первый цвет в этой стране, господин доктор!
У Михи первой краской проявилась темно-красная, загустевшая от времени, похожая своим цветом на старое, доживающее свой век вино.
– Так, так, – Колдун бережно окунул кончик пальца в клубящуюся над столом широким конусом, как в бокале без стенок, краску. Осторожно приложил к языку, прислушался к своим ощущениям. – Полностью зарубцевавшаяся первичным натяжением всех чувств, и в первую очередь чувством горькой обиды, глубокая многолетняя рана. Такие рубцы оставляет после себя односторонняя, беспощадно изнасилованная второй, равнодушной стороной, любовь.
Он уважительно поднял брови, посмотрел на Миху:
– Поверьте моему опыту, очень часто нанесенные столь мощным хищником раны не заживают! Жертва постепенно истекает энергией, чахнет… – он возвел глаза к небу, вздохнул и вновь всмотрелся в разноцветную колбу.
– Госпожа доктор! – Маг бросил на Элю быстрый, удивленный взгляд. – И у вас цвета зажившей тоски, горечи, униженной, растоптанной любви! Оч-чень интересно, – сказал он знакомым всем врачам тоном профессора, наткнувшегося на любопытный клинический случай.
Левая рука широко и плавно взмахнула влево, а правая – вправо. И невидимая колба лопнула, и шарики стремительно полетели от одной ладони к другой, все быстрее и быстрее, пока не слились в одну многоцветную струю, словно у непревзойденного жонглера.
Опустошенность и страшная горечь первых браков, долгий шлейф тоски и печали. Целеустремленность и желание вырваться из нищеты бурлят цветом кипящих струй. Светлые краски желания покоя и общечеловеческого благополучия. Бурые тона тяжелого чувства. «Теперь моя очередь быть любимым!».
Маг качнул головой – нехорошие краски, обоюдоопасные. Тихие спокойные тона безмятежной семейной жизни во втором браке. Все это летело от одной руки Колдуна к его второй руке, быстрее и точнее слов наполняя кабинет историями их жизней. Спокойные темно-голубые тона – такие дает уверенность в поддержке, спине за твоей спиной. Но просвечивает через них бурый фон, не исчез никуда.
«Ага! – кивнул сам себе Маг. – Вот и первые предвестники на горизонте, еще еле заметные даже моему глазу, а господам врачам и подавно».
Сине-черный оттенок. Власть денег. Страсть «ЕЩЁ!» – одна из самых сильных, если в жизни пусто. Вот так! И вот уже «моя очередь быть любимым» несется белкой в колесе, рабом всего окружения. Окружение оделось в ядовито-зеленые тона – цвета владельцев, феодалов.
Темные цвета пренебрежения бывшим кумиром все гуще и гуще из фона проступают на первый план, замещают медленно и верно многоцветную палитру монохромом. Багровый цвет мщения начинает преобладать, бывший кумир уже не тот добытчик, уже мы сами с усами, уже мы можем его пнуть, стоит нам лишь захотеть…
«Акела промахнулся, – хмыкнул Колдун, изумленно покачал головой. – Великий Творец, как же у них все схоже в жизнях. Как будто в зеркало глядят! – спохватился. – Чему ж тут удивляться – посему сочли необходимым их соединить».
Все сильнее грязно-серые оттенки в жизни госпожи доктор – хорошо запрятанная злость стягивает, давит, не дает дышать. И на всем протяжении – энергия уходит из них потоком, хлещет без меры, питает их окружение, им не дают восстановиться – истощение потенциала хорошо заметно.