Душа перед Богом - стр. 24

Все эти мысли пришли мне в голову по поводу одной прочитанной мною прелестной сцены в романе знаменитого английского юмориста Тэккерея «Приключения Филиппа в его странствованиях по свету».

Отрицательные стороны жизни были видны этому великому писателю более ясно, чем кому бы то ни было. Не негодование, однако, а тихую скорбь брата над недугующим братом вызывает в нем созерцание бездны людских недостатков, и в ярких картинах, им рисуемых, отражая всю ложь, пошлость жизни, все мелочные стремления, себялюбивые расчеты и темные преступления людей, он с великою любовью останавливается и на всём том, чем стоит наш мир: на проявлениях согревающей и украшающей жизнь любви, единения, сочувствия.

Вот эта сцена.

Герой романа, порядочно легкомысленный, ленивый, избалованный жизнью молодой человек Филипп Фирмин, только что разорен своим отцом, который растратил состояние его покойной матери.

Удар падает, как гром, на голову жившего всегда в роскоши, считавшегося всегда богатым и вовсе не привычного к труду человека. Великодушный Филипп, который при всех своих недостатках был очень сердечный человек, не только не судит отца (а с ним он никогда не был в хороших отношениях), но будет отсылать ему, начав работать, значительную часть своего заработка. Он освободит также от ответственности другого своего опекуна, по легкомыслию которого совершилось это разорение и который мог возвратить ему хоть часть утраченного. Но это – впереди, а вот что произошло в тот день, когда обнаружилось разорение Филиппа и бегство его отца в Америку, в дружественном доме Пенденниса, куда пришел Филипп с печальными вестями.

«Мы говорили вполголоса, невинно думая, что дети не обращали внимания на наш разговор, но вдруг мистер Пенденнис-младший, который всегда был приятелем Филиппа, сказал:

– Филипп, если вы уж так очень бедны, стало быть, вы, конечно, голодны. Возьмите же мой кусок хлеба с ветчиной. Я не хочу его, мама, – прибавил он: – и ты знаешь, Филипп часто давал мне разных разностей.

Филипп наклонился и поцеловал этого доброго маленького самаритянина.

– Я не голоден, Эрти, – сказал он. – И я не так беден, чтоб у меня не нашлось – посмотри – нового шиллинга для Эрти.

О, Филипп, Филипп! – кричит мама. – Не бери денег, Эртер! – кричит папа.

– Он совсем новенький и очень хорошенький, но я его не возьму, Филипп; благодарствуйте, – сказал он, покраснев.

Если он не возьмет, я клянусь, что отдам этот шиллинг извозчику, – сказал Филипп.

– Я думаю, – закричала маленькая Лора, – что теперь, когда Филипп беден и совсем, совсем один, мы будем заботиться о нём. Ведь будем? И я куплю ему что-нибудь на мои деньги, которые мне дала тетушка Этель.

– А я отдам ему мои деньги! – закричал мальчика.

– А я дам ему мои… мои…»

Но пересказывать ли всё, что нежные губки болтали в своей безыскусственной доброте?

Простимся на этих словах с великим английским романистом.

Неправда ли, при этой прелестной сцене мы сами стали лучше, на сердце стало тепло, и хочется сделать какое-нибудь хорошее, полезное дело, одно из тех, которыми держится мир?

И эти искры житейского добра, отыскиваемые в жизни истинными художниками – людьми, убеждают нас, сколько в жизни есть светлого и как может жизнь быть прекрасна.

Неделя мироносиц посвящена воспоминаниям и прославлению тех женщин, которые всей душой приняли учение Христа, оставили все земные попечения и проводили время в подвигах, следуя за Господом, «служа Ему от имений своих» и своими заботами. В то время, когда людская злоба сразила Учителя, они приготовили тело Его к погребению и наутро по Воскресении Христа шли к Его гробу с благовониями, чтобы помазать пречистое тело, и тут первые получили всерадостную весть о восстании Христа из гроба…