Душа и взгляд. Баллады в прозе - стр. 14

и он начал захаживать ко мне домой, мы все что-то строили: кажется, какие-то кораблики, заодно я, конечно, помогал ему в учебе, —

но как-то раз, катаясь вечером на коньках, он нашел оригинальную палку, которая неизвестно чем мне приглянулась, и я очень захотел ее иметь, —

я стал просить моего нового друга уступить мне ее, однако, надо полагать, просьбы мои имели слишком требовательный характер, —

во всяком случае он наотрез отказался мне ее давать, —

и тогда я в запальчивости заявил, что он об этом пожалеет, —

он же в ответ лишь пожал плечами, —

я покатил от него прочь и весь вечер не подходил к нему, —

но каково же было мое удивление, когда на следующий день в классе мы даже не взглянули друг на друга, точно он стал невидимым для меня, а я для него, —

и так прошла неделя, месяц, год, и все последующие годы, пока мы не расстались навсегда, —

много бы я дал, чтобы понять, что же это за страшная невидимая сила вдруг, воспользовавшись самым пустяковым поводом, встала между нами, сопливыми мальчишками и не позволила не только объясниться, извиниться, встряхнуться и посмеяться над случившимся казусом, как это потребовал бы от нас любой взрослый, узнай он о происшедшем, но, вызвав в нем, по-видимому, чудовищную и нечеловеческую гордость, а во мне столь же чудовищный и нечеловеческий тихий гнев, продемонстрировала в который раз, что чувства, из которых лепились и лепятся иные любопытные, пусть извращенные персонажи мировой литературы, не умерли, но продолжают существовать в хаотически-разбросанном состоянии повсюду и всегда, —

даже в российской провинции конца шестидесятых прошлого века, —

поводом же или сюжетной завязкой к их появлению послужила просьба нашей учительницы – она руководствовалась при этом наилучшими побуждениями – искусственным путем создать отношение, которое само по себе никогда бы не возникло естественным путем, —

разрушению в зародыше мертворожденного отношения и послужило в конечном счете прикосновение к так называемой «критической точке», —

и все-таки собственный взгляд, уязвленный и не раскаивающийся, я видел еще долгое время, —

и не обязательно в зеркале, но именно так, как Анна Каренина видела свои сияющие греховной влюбленностью глаза в темноте.

Не правда ли – все-таки ваше, то есть читающего эти строки, самое заветное желание состоит в том, чтобы в жизни было что-то по-настоящему волшебное? чтобы это волшебное было инкрустировано в жизнь на правах естественной закономерности, как закон тяготения или сохранения и превращения энергии? и чтобы вы в глубине души верили в это волшебное и никогда от него до конца не отступались? да так оно и происходит на самом деле, —

когда вы, например, невзначай заглядываетесь на медленно падающий снег, или тихо наблюдаете за хлопочущей по хозяйству женой, или слушаете музыку Баха, или задумываетесь о множестве многозначительных совпадений в вашей жизни, или ловите вопросительный взгляд вашего кота, всегда означающий одно и то же, а именно: не пора ли вам снова поласкаться? или просто читаете какую-нибудь великую книгу, например, «Три мушкетера» или «Процесс» или «Мастер и Маргарита» – примеров очень много – так вот, в такие минуты вам просто не может не казаться, что вы лицом к лицу встречаетесь с волшебной стороной жизни: в этом не может быть никаких сомнений, потому что сами глаза ваши подсказывают вам, что долгожданная встреча наконец состоялась, —