Душа Бога. Том 2 - стр. 25

Чародейку Лидаэль, чьих милостей безуспешно домогались многие и многие, здесь, само собой, знали тоже. На Аратарна косились – уж слишком он выделялся.

…Подали подогретое вино со специями, только что выловленную кальмарью молодь с вертела, дорогущие фрукты из Южного Хьёрварда, сохранённые свежими посредством магии.

Лидаэль и Аратарн посмотрели друг другу в глаза.

– Как же так… – выдохнула наконец Лидаэль. – Я думала… ты давно исчез…

– Я искал отца, – просто сказал Аратарн. – Пытался разгадать его тайну, да только ничего не вышло. Столько лет… и всё напрасно. Мать вот… состарилась совсем. Помирает теперь.

– А почему же ты здесь?

– Лекаря искал, – отвернулся Аратарн. – Тварь в ней, чёрная, изнутри гложет. Я не целитель. В сон вот погрузить сумел, а тварь изгнать – нет…

– В сон погрузил?

Аратарн кивнул.

– Мать спать будет, покуда не вернусь с лекарем. Вот, нашёл тут одного, Фейферс именем.

– Лекарь знающий, – кивнула Лидаэль, и собственный голос показался ей донельзя фальшивым, словно они с Аратарном ходят вокруг да около холодной горной реки, а надо не ходить, надо – в неё с разбегу, только так на другую сторону переберёшься.

Молчание.

– А ты?

– А я… а мы… – И тут, словно прорвало плотину, она заговорила, быстро, лихорадочно: об Ушедшей Вниз матери, об отце, о том, как она собирала заклятия, необходимые для спасения, и как сам Горджелин Равнодушный воззвал к ней буквально только что – упомянув и Аратарна! – и что он намеревается явиться сюда.

Сын Губителя слушал, и губы его стянулись в тонкую бледную линию, взгляд отяжелел.

– Не нравится мне всё это…

– И мне не нравится, – призналась Лидаэль. – Я была очень, очень зла на него. А теперь… даже не знаю. Если все эти годы он искал способ спасти маму…

– Может быть. Впрочем, ты уже скоро узнаешь.

– Ты? А… а ты?

– А что я? – пожал плечами Аратарн. – Мне двигаться надо обратно, на север. Мать лечить. Сон её, конечно, и глубок, и крепок, но лучше с лечением не тянуть. Не прощу себе, если опоздаю. Видишь, как получается – и ты, и я матерей выручаем, – он бледно улыбнулся.

– Да, – понурилась Лидаэль. – Да, конечно.

– А чего ты? – удивился её собеседник. – Думаешь, нам вместе бы надо было б?

Вот оно. Слово сказано, то самое, заветное – «вместе».

– Отец говорил… – пролепетала Лидаэль.

– Отец… а ты сама?

– Я… я… – Она мучительно краснела. Да что ж это такое, сколько воды утекло, как они расстались, – а словно вчера это было!

Они замолчали – а потом оба дружно вздрогнули: где-то совсем рядом колыхнулась сила. Им, прошедшим огонь и воду, теперь было это хорошо знакомо, чувствительность к магии за годы развилась очень сильно.

Аратарн вскочил первым, Лидаэль только начала подниматься, но в этот миг дверь «Золотого голубя» распахнулась, и на порог ступил Горджелин Равнодушный, Снежный Маг, собственной персоной.

Сперва могло показаться, что, как и Лидаэль с Аратарном, он не изменился.

Всё те же белые волосы, тонкогубый надменный рот, острый подбородок, идеально прямой нос. Глаза, что будто бы могли менять свой цвет.

Однако на плечах мага – не роскошный соболиный плащ, а нечто тёмное и грубое. И вся одежда его говорила не о богатстве, не о роскоши – но о том, что предстоит долгая и трудная дорога. Высокие сапоги со шнуровкой, просторные порты, широкий гномий пояс с пристёгнутыми сумками, куртка из грубой, но прочной кожи.