Дуры ведут расследование, или Отсутствие логики – не проблема - стр. 21
Тем временем Боб, прикончив еду и выпивку, смачно рыгнул и шмыгнул носом. Похлопав себя по округлому животу, он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на дочь.
– На голодный желудок трудно вести беседу. Но сейчас я полностью в твоем распоряжении.
Девушка судорожно вздохнула и потянулась рукой к своей сумочке. Ни о какой беседе не шла речь, они оба понимали, зачем Пейджи пришла сюда. Будь ее воля, она никогда не стала бы встречаться с человеком, бросившим ее мать еще до рождения собственного ребенка. Трэйси никогда не рассказывала дочери об отце, а когда маленькая девочка все же интересовалась, отвечала, что ей не следует этого знать. И теперь девушка понимала почему.
– Ты принесла? – поторопил ее Кеслер, видя, что дочь из-за нервов не может справиться с замком.
Пейджи удалось расстегнуть сумку, она достала из нее пухлый конверт и протянула мужчине. Нисколько не стесняясь, он взял его в руки, открыл и, прищурив один глаз, стал медленно пересчитывать купюры, лежавшие там.
– Пейдж, беби, здесь только половина.
Мужчина недовольно уставился на нее.
– Это все, что мне удалось собрать за столь короткий срок.
– Это не оправдание, детка. Мне требуется гораздо больше, и ты обязана помочь своему отцу.
– Я ничем вам не обязана, – процедила сквозь зубы Пейджи и тут же испугалась своей реакции. Этот человек держит ее в кулаке, и следует правильно подбирать слова.
Но было уже поздно. Боб прищурился, и по его лицу растеклась едкая улыбка.
– Детка, ты, наверное, забыла, что разговариваешь с собственным отцом. Если твоя мать не научила тебя, как правильно общаться со старшими, это ее большое упущение, и я не обязан из-за этого страдать.
Пейджи вся сжалась в комочек, чтобы не вцепиться ему в лицо и расцарапать эту подлую рожу. Но ей надо быть стойкой. Она глубоко вздохнула. Кеслер, похоже, заметил ее реакцию на него, и она его очень забавляла.
– Ну, так как? – спросил он с хищной улыбкой на губах. – Когда я получу оставшуюся часть моих денег?
Моих денег! Человек, который ни цента не потратил на ее воспитание, теперь считает, что ее средства принадлежат ему.
– Мистер Кеслер, – Пейджи постаралась, чтобы ее голос звучал, как можно, мягче, хотя гнев, раздирающий изнутри, вот-вот грозил вырваться наружу. – Дело в том, что сейчас мои дела идут не очень хорошо, и мне крайне трудно…
– Вот именно, – перебил ее мужчина, – что не очень хорошо, а могут идти совсем плохо, если кто-то в твоем милом городке узнает тайну твоего рождения.
Девушка похолодела. Чувство глубочайшего презрения к человеку, породившему ее и невероятного стыда к себе, что теперь ей придется умолять того, кто даже ни разу в жизни не поинтересовался ее о здоровье, словно Пейджи и не существовало вовсе, раздирали ее на части.
– Видишь ли, детка, – Боб, видимо, решил подсластить пилюлю, – я совсем не хочу на тебя давить, но те ребята, которым я задолжал кругленькую сумму, не любят ждать. Мое время вот-вот иссякнет, но ты же не хочешь, чтобы с твоим любимым папочкой что-нибудь случилось?
Пейджи оставила этот вопрос без ответа. Когда в его кошельке еще водись какие-то деньжата, ее «любимый папочка» тратил их на женщин и выпивку или разбазаривал в казино. Но, когда старому козлу стало совсем худо, тот вдруг вспомнил, что у него имеется взрослая дочь, которая, кстати, довольно успешна. И вот он здесь.