Дурочка, или Как я стала матерью - стр. 9
– Нет, я одна, – ответила Джина. – Так, решила заглянуть сюда на пару дней.
– Она историк, специалист по маякам, – пояснил Клэй.
– Историк-любитель, – тут же поправила его Джина. Ей, должно быть, до сих пор было стыдно за свой ляп: надо же, неправильно произнесла «Френель».
– Послушайте-ка, – Лэйси прихлопнула комара, усевшегося ей на плечо, – вы уже ели? Не хотите поужинать вместе с нами?
– Нет, что вы, – покачала головой Джина.
– Мы хорошо знаем историю этого маяка, – продолжала уговаривать ее Лэйси. – Поделимся с вами любыми подробностями.
Клэй знал, что сестра его все равно настоит на своем. Ход ее мыслей был ему вполне понятен. В действительности Лэйси не так уж хотелось свести его с этой незнакомкой или рассказать той множество историй про маяк: для его сестры была невыносима сама мысль о том, что кто-то может оказаться в полном одиночестве.
– Я купил на ужин свежего тунца, так что вы вполне можете остаться, – неожиданно для себя промолвил Клэй. – Потом кто-нибудь из нас отвезет вас к машине.
На самом деле ему тоже не хотелось, чтобы Джина ушла. Неплохо было бы взглянуть на нее при ярком кухонном свете, чтобы разглядеть на этом совершенном лице хоть какие-то недостатки.
Джина взглянула на Сашу, который сидел, прижавшись к ее ноге. Она рассеянно почесала пса за ушами.
– Ладно, – сказала она наконец. – Я искренне благодарна вам за приглашение. Признаться, мне было бы страшновато брести по лесу из-за всех этих диких свиней и лошадей.
Клэй и Лэйси уставились на нее в недоумении, а затем громко расхохотались.
– Дикие свиньи? – вымолвила сквозь смех Лэйси.
– Ну да. Говорят, тут водились дикие свиньи. В смысле, кабаны, – пояснила Джина.
– Водились, но давным-давно, – сказал Клэй. И где только она умудрилась почерпнуть эту информацию? В каком-нибудь древнем справочнике, не иначе. Она ничего не знала о том, что маяк разрушен. А теперь еще эти свиньи…
– Лошадей перегнали к Королле, – добавила Лэйси, – поскольку здесь они гибли под колесами машин. Вообще, когда-то давно тут было открытое пастбище, со множеством коров и свиней. Вот часть свинок и одичала. Мне рассказывала об этом Мери Пур, бывшая смотрительница маяка. Думаю, в заповеднике до сих пор водятся кабаны.
– Вы знаете Мери Пур? – спросила Джина. Вне сомнения, она уже слышала это имя.
– Знала, – ответила Лэйси. – Мери умерла несколько лет назад, но я навещала ее перед смертью в доме престарелых.
– Мне бы хотелось побольше узнать о ней, – заметила Джина.
– Разумеется, – Лэйси кивнула в сторону дома. – Идемте. За ужином я расскажу вам о Мери.
Они зашагали к дому, осторожно ступая по мокрому песку. Джина, высокая и длинноногая, шла перед Клэем, и тот в какой-то момент едва не забыл про ужин.
– Пойду разожгу огонь для гриля, – сказал он, сворачивая в сторону сарая, где у них хранился уголь. Он даже не удивился, когда выяснилось, что Саша предпочел остаться с Джиной: пес умел манипулировать людьми не хуже его сестры.
Когда он принес на кухню поджаренные куски тунца, оказалось, что Лэйси и Джина делают салат. На плите варились нежные початки кукурузы. Обе женщины с головой погрузились в беседу – в ту особую реальность, которая казалась совершенно недоступной мужчинам вроде него. Толковали они о местном маяке. Лэйси развлекала Джину историями о смотрителях, Мери Пур и ее муже Калебе. Лэйси было известно куда больше, чем Клэю, и Джина слушала как завороженная, не забывая, впрочем, кромсать листья салата.