Дурные дети Перестройки - стр. 3

Тут мы подходим к главному: при наличии всех этих жизненных обстоятельств данные полгода нужно жить в режиме, подчинённом ритму письма. Режим – это 5 часов работы в день в два подхода, 5 часов секса в два подхода, 3 часа на прогулки и еду, остальное на сон. Важно этот режим не сбивать, так как ты находишься в состоянии не совсем нормальном. А муза должна это понимать и всячески тебя защищать от реальности, стимулировать скорейший «выход из тебя» литературного произведения словно дорогостоящего яда. Книга, когда её пишешь, похожа на паразита, которого ты сам к себе подселил, чтобы из него получилась бабочка. Он пьет твои соки и впрыскивает алкалоид, а ты должен его кормить и радоваться, должен всячески поддаться ему, переварить «соединения его слюны» и «вывалить» в виде текста. Это, как я уже сказал, сложный и тонкий процесс. После издания все негативные моменты полностью устраняются, а вчерашняя пиявка становится бабочкой-хранительницей.

Ну а пока счастливого путешествия по причудливым джунглям, населённым пёстрыми попугаями и ядовитыми змеями, стаями агрессивных обезьян и саблезубыми хищниками. Не забудьте прихватить клетчатый плед, если отправляетесь зимой, и прохладительный напиток, если летом.

Кирилл Шаманов – прежде всего художник, а потом – писатель. По крайней мере, он сам до сих пор так считал. Когда я познакомился с ним в начале 2000-х, он только что перестал посещать лекции Института Про Арте и был злым молодым концептуалистом, освободившимся от наркотической зависимости и размышлявшим над проектами завоевания мира. Современное искусство стало его терапией. Свой творческий потенциал он ощущал в форме «мультиличности». В инсталляции в Музее Арктики и Антарктики он одновременно выступал как автор, зритель и придирчивый критик собственного произведения. И ещё в нескольких амплуа, которых не могу упомнить. Кажется, после какой-то моей лекции он подошёл ко мне и попросил стать его куратором. С моей помощью он хотел получить грант на свой проект. Его занимала «сверхматематика» зацикленного набора формул, из которых выходило, что ноль есть бесконечность и что эти два понятия едины и неслиянны. Он наложил знак ноля на символ бесконечности и где-то отыскал латинскую формулу – coincidentia oppositorum.

В 2005 году Кирилл при поддержке Про Арте изготовил серебряные монеты номиналом «ноль рублей» для одноимённой выставки в Петропавловской крепости. Объекты были показаны нами в музейном выставочном зале напротив Монетного двора, среди основных городских реликвий. Совмещённый знак красовался на аверсе монеты, став для меня символом великих утопических стремлений русской духовности, ярко звучавших в те годы. А на реверсе стояла надпись «Ноль рублей» – отголосок катастрофических процессов в экономике страны. Я написал кураторский текст, а координировала проект Екатерина Лопаткина из Музея города.

Произведения Шаманова – немногочисленные «картины счастья» с разноцветными точками на чёрном фоне, его надписи на холстах грубой половой краской («Кабаков жыв!», «Я старался!») стали интересным случаем медийного нонконформизма в современном российском искусстве. Стремлением не только подчёркнуто шагнуть в сторону от мейнстрима, но и последовательно разрушить саму его природу. Шаманов тогда верил, что это возможно.