Дурная слава - стр. 3

– Помыть решили нас после дороги, – послышались в толпе голоса. – Хорошо сейчас в баньку с веничком… Да пивка потом холодненького… Лучше чаю горячего… С мёдом… А первачу ещё лучше… Да сала кусок… Душевнее! Ха-ха-ха! Эх, напаримся, братцы, всласть, а тогда и помирать не страшно…

Скоро дошла очередь и Витьки, у которого от холода уже зуб на зуб не попадал. Быстро поднявшись на крыльцо, и через обитую дерматином дверь вошёл в предбанник, а уж оттуда и в помывочное отделение, кое-как освещённое керосиновыми лампами. Только в отделении этом никто не мылся. На широких лавках вместо шаек с мыльной водой лежали кипы военного обмундирования, а в углу валялась большая куча гражданской одежды…

– Чего встал?! – кто-то рявкнул прямо Витьке в ухо. – Раздевайся! Одёжу в угол бросай! Быстрее!

Витька торопливо разделся и хотел пойти к лавкам с обмундированием, но его толкнули к дощатой перегородке. За перегородкой был душ. Вода из душа текла хилой дрожащей струйкой, а когда Витька шагнул под эту струю, то сразу же отпрыгнул назад, больно ударившись локтем о шершавую доску перегородки. Вода оказалась ледяной. А сзади опять тот же крик:

– Быстрее! Чего встал?!

Первым делом Витьке сунули в руки исподнее, потом брюки, гимнастёрку, шинель, шапку. И уже на выходе из бани дали валенки.

– Хорошо хоть валенки дали, – бурчал себе под нос сосед Витьки, когда они торопились одеться уже в другом предбаннике, а не в том откуда заходили, – думал, дадут ботинки с обмотками, как в гражданскую, а тут видишь ты – валенки. Молодцы – товарищи командиры…

И опять всё тот же надоедливый крик:

– Быстрее! Быстрее!

Сразу из бани велели идти к церкви, которую давно уж приспособили под клуб. Народу в клубе набилось, как малосольных селёдок в бочке, но нет худа без добра: согрелся Витька в этой тесноте малость. Перестали зубы чечётку бить.

Выступал перед новобранцами командир к четырьмя шпалами в петлицах.

– Товарищи! – громко крикнул он, призывая всех к вниманию. – Внимание! Тихо, там у меня! С этого дня вы будете служить в нашей славной стрелковой дивизии. Дивизия сформирована на Дальнем Востоке, где охраняла границы от японских самураев, а теперь пришла пора бить фашистов. Мы уже больше месяца сражаемся с этой сволочью, не щадя сил и крови, чтобы разорвать кольцо, которым окружили гады славный город Ленина. Днём и ночью рвутся бойцы нашей дивизии вперёд, несмотря на смертельную усталость и прочие тяготы военной службы. Не далее как вчера красноармеец Фокин уничтожил из своей винтовки семь гитлеровцев, был ранен, но продолжал сражаться до конца боя. И таких красноармейцев у нас много! У нас здесь трусов нет! Так что и вы не посрамите чести бойца нашей дивизии! Смерть фашистким оккупантам! Сейчас будут зачитывать фамилии! Как как-то фамилию свою услышит, сразу на улицу вон через те двери, что у сцены!

На сцену поднялся ещё один командир. Он достал из полевой сумки несколько листов бумаги и стал выкрикивать фамилии. Витьку и Пашу выкрикнули друг за другом, а потому и в строю они оказались рядом. Около часа они шли пешком. Светало, занялась вьюга, осыпая колючим снегом солдатский строй.

– Что это за погода сегодня, – вздохнул шагавший по левую руку от Витьки Кузьма Сивков. – Мерзость сплошная, едри её в корень…