Дурдом на колёсах - стр. 26

Я настолько убедительно это говорю, что в какой-то момент и сама начинаю верить в свою версию.

Черт! А почему бы и нет?! Может и правда всё так и было. Ведь, по факту наша семья была самой богатой в деревне. Мама никогда нигде не работала, сидела с нами дома, занималась хозяйством. Отец работал лесником, подрабатывал печником в деревне, и вроде как получал неплохие деньги, но всё равно выходило, что наша семья жила не по средствам. Мы никогда и ни в чем не экономили - ни в еде, ни в вещах. И так было всегда, сколько я себя помню.

Забавно, что только сейчас я это поняла. Поняла и сама офигела от того, что на полном серьёзе начинаю верить в такой вариант.

- Ну, вы пока обдумывайте мои слова, - подрываясь с кровати, заговорила торопливо. – А я что-то устала и была бы не против отдохнуть в… - киваю в сторону дальней «комнаты», где я очнулась. – Короче, я буду там. Была бы очень признательна, если дадите воды попить, прежде чем я удалюсь в свои апартаменты.

В полном молчании Ник, пошатываясь в такт движения машины, направился в сторону двери. Вышел и практически тут же зашел назад с литровой бутылкой воды, которую протянул мне.

Забираю воду и скрываюсь в своей «комнате». Там усаживаюсь на кровать и, открутив крышку, залпов выпиваю половину бутылки.

Так, Дана, давай приходи в себя уже!

Мало того, что сама начала говорить всякую ересь, так ещё и сама стала верить в неё.

Направляй свои мысли в нужное русло. То есть нужно придумывать, как можно от них слинять незаметно.

Мысли крутятся одна за одной, но ничего путного в голову не приходит. Я уже даже не замечала, сколько по времени мы едем. То ходила по комнате, то ложилась на кровать, уставившись в потолок фуры, то сидя в одном из кресел прокручивала в голове способы побега и тут же отметала их, понимая всю нелепость своих вариантов.

За всё время парни ни разу не заходили. Слышала их негромкое бухтение, но о чем они говорят, так и не получилось понять. И даже попытка подслушать этих гавриков, прислонившись ухом к двери, не возымела никакого действия. Даже одного слова я не смогла расслышать.

Нарезая круги между кроватью и креслами, я уже практически готова была взвыть от отчаяния, когда фура стала замедляться, а потом окончательно остановилась.

Неужели мы приехали?

Даже сама не поняла, какой черт меня дернул броситься к кровати, улечься на неё спиной к двери и притвориться спящей.

И как только я это сделала, прозвучал тихий стук в дверь, она приоткрылась и раздался негромкий голос Павла:

- Дана? – молчание, словно он ждет ответа от меня. - Дан, ты спишь? – тихо спрашивает Павел у меня, но я молчу, стараясь дышать ровно и спокойно.

Я сплю! Пока для меня не понятно, конечно, за каким фигом я притворяюсь спящей, но чувствую, что так будет правильней всего сейчас сделать.

- Она уснула, - шепотом оповещает Павел брата.

- О, черт! – шипение Ника совпадает с каким-то непонятным жужжанием. И тут я слышу незнакомую речь. Видимо Ник перешел на свой второй родной язык – греческий. Звучит красиво, хотя и понятно, что он матюгается. Уж больно эмоционально парень всё говорит.

- Ты чего? – с недоумением спрашивает Павел, закрывая дверь.

- Мама звонит! – шипит взволнованно Ник. И это последнее, что я слышу, перед тем, как дверь окончательно закрывается.