Дураков нет - стр. 70

– Садись, в ногах правды нет, – вновь предложил Салли. – Твоя жена скоро выйдет. Отвезешь ее домой. Она совсем умоталась.

Зак не спешил садиться.

– Не очень-то мне приятно прийти и застать тебя здесь, – посетовал он.

Салли пожал плечами:

– Даже не знаю, что тебе сказать. В городе всего три заведения. – Он щелчком отправил луковый кубик в горшок с фикусом.

– Почему ты сидишь здесь в темноте?

– Сам не знаю, Закари. – Салли вздохнул. – Разве нужен повод? Разве я хожу за тобой по пятам и спрашиваю, почему ты сидишь тут, а не там?

Зак не нашел что ответить.

– Странное дело, сидишь здесь один в темноте, – наконец сообразил Зак, хотя явно утратил задор. Он невольно подумал, что надо бы так или иначе загнать соперника в угол, Салли, черт бы его побрал, должен многое объяснить. Вместо этого они мило беседуют о том, имеет ли Салли право сидеть здесь один в темноте, если ему этого хочется. И Зак вынужден был признать, что имеет.

Рут вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Впилась взглядом в Зака, тот виновато поежился.

– В чем дело? – спросила она. – Не можешь начать драку?

– Что он здесь делает?

– Домой поехали, ухарь, – ответила Рут. – Я сама с тобой подерусь.

Судя по лицу Зака, он охотнее подрался бы с Салли и жалел, что упустил такую возможность.

Рут повернулась к Салли.

– Я хотела бы сегодня попасть домой, – сказала она. – Ты оставишь мне чаевые или как?

– Да я уж боюсь, – ответил Салли. – Вдруг кое-кто не очень умный неправильно поймет.

– Ну и пусть, – сказала Рут. – Должен же кто-то в этой семье зарабатывать на жизнь.

Под взглядом Зака его жена взяла доллар с мелочью, которые Салли выложил на стол.

– Не те чаевые, чтобы вызвать подозрения, да? – Рут сунула деньги в карман мужней рубашки. – Ты можешь две минуты вести себя как взрослый человек, пока я схожу за пальто?

– Конечно. – Зак пожал плечами, не отрывая взгляда от пола.

Когда Рут ушла, Салли вновь указал на диванчик напротив, и на этот раз Зак со вздохом уселся. Вид у него был такой несчастный и жалкий, что Салли едва не рассказал ему правду и не пообещал исправиться.

– Я ничего не понимаю, Закари, – вместо этого признался он.

Зак разглядывал свои ногти.

– Пожалуй, я тоже, – ответил он.

Салли рассмеялся.

Зак робко ухмыльнулся:

– Я вообще не знаю, из-за чего беспокоюсь. Я уже дедушка, а она бабушка, черт побери.

– Я тоже, – сказал Салли; колено гудело в тон мелодии, которой внук Шлёпа обучил его сегодня утром. – В смысле, дед.

Зак пожал плечами:

– Пожалуй, мы уже не в том возрасте, чтобы нас задержали за драку в общественном месте.

– Это если нашу возню примут за драку.

Вышла Рут в пальто, встала у двери.

– Ну, – рявкнула она, – поехали, дебил.

Салли с Заком переглянулись.

– По-моему, она имеет в виду тебя, – сказал Салли.

Зак медленно встал. Он и без чужих пояснений знал, кого она имела в виду.

– Ты поведешь, – сказала ему Рут, когда они выходили. – Мне нужно, чтобы обе руки были свободны.

Когда за ними захлопнулась дверь, из кухни вышел Винс и принялся выключать оставшийся свет, напевая “Привет вам, юные влюбленные, где бы вы ни были”[13]. Винс выдернул из розетки музыкальный автомат, тот возмущенно пискнул и погас.

– Скажи правду, устыди сатану, – произнес он. – Ты танцуешь тустеп с юной миссис Робак? Только не говори, что и для этого слишком устал.