Дураков нет - стр. 65
– Видишь, – Уэрф снова указал на него вилкой, – это и есть черные мысли. Я думал, мы договорились: ты останешься в колледже, чтобы выиграть время. В кои-то веки поступи разумно. Подожди. Если выяснится, что ты работаешь, нам кранты.
– Это черные мысли, Уэрф, – парировал Салли.
Уэрф вздохнул, покачал головой:
– Зачем я вообще с тобой связался?
– Хороший вопрос. Иди домой и подумай об этом.
Они с ухмылкой смотрели друг на друга.
– Охренеть, – сказал Уэрф.
– Вот именно, – согласился Салли.
– Карл платит тебе вчерную?
– Об этом нужно спрашивать?
– Главное, не попадай ни в какую отчетность. Нигде, – серьезно посоветовал Уэрф.
– Послушай, незачем говорить мне работать вчерную. Единственный раз, когда я работал вбелую, я получил травму, – напомнил ему Салли.
Строго говоря, это была неправда, но близко к ней. Одна из множества финансовых проблем Салли заключалась в том, что официально он проработал всего ничего и налогов тоже заплатил всего ничего, поэтому пенсия у него будет капля в море. А военная пенсия – вторая капля. И ему как малоимущему будет положено социальное пособие и талоны на продукты. Беда в том, что он знавал немало тех, кто живет на пособие, и не желал им уподобляться. Слишком много очередей придется отстоять, слишком много анкет заполнить, а Салли терпеть не мог и то и другое. Он еще на службе решил, что если вернется с войны живым, то больше никогда не встанет в строй, даже если этот строй – очередь за чем бы то ни было. Потому-то он, помимо прочего, и вернулся в Бат – здесь не было очередей. Да и сидеть на пособии все равно что выпрашивать милостыню, и Салли годами твердил: как только наступит время, когда он не сможет заработать ту малость, которой ему хватает на жизнь, он застрелится, – и, насколько он знал, двое-трое его знакомых охотно проследили бы за тем, чтобы он сдержал слово, если бы прознали об этом.
– Работай потихоньку, если тебе так уж нужно, но помни нашу стратегию, – говорил Уэрф. – Завалить их документами и постоянно фиксировать, что колено все хуже и хуже. Рано или поздно они поймут, что дешевле удовлетворить два-три наших иска. Суд уже бесится. Ты слышал, что вчера говорил судья?
– Это ты его взбесил.
– Потому что он понимает – я не отстану, – пояснил Уэрф.
– Знакомое чувство.
Уэрф на это не клюнул. Он отодвинул миску на середину стола.
– Как только они начинают терять терпение – считай, твоя взяла. Юриспруденция-101, курс для начинающих.
– До 102 ты так и не дошел?
Уэрф обиженно отшвырнул вилку.
– Я просто спросил. – Салли ухмыльнулся.
– Я не могу заниматься этим один, без тебя, – гнул свое Уэрф. – Я, значит, рискую, а ты только и делаешь, что отлыниваешь.
– Я который месяц твержу: брось это дело, – напомнил Салли. – Мне надоело смотреть, как тебя дрючат. Мне нечем тебе заплатить.
– Разве я просил у тебя хоть что-то?
– Да. Вот только что. Ты сожрал половину моих лингвини.
– Я не просил. Ты сам предложил.
– Не мог же я наблюдать, как ты голодаешь. Шел бы ты лучше отсюда и занялся чем-нибудь прибыльным. Если бы такие, как мы, могли обуть страховую, в мире не существовало бы страховых. Здравый смысл-101.
Уэрф с досадой отмахнулся от Салли, взял лежащую посередине стола венерку и замахнулся ею на Салли, будто хотел разбить ему голову.
– Может, ты и прав, – сказал он. – Скудные знания – опасная штука, черт подери. Кто бы мог подумать, что в колледже Шуйлер-Спрингс тебя хоть чему-то научат? Мне больше нравилось, когда ты был полным идиотом.