Думер - стр. 19
Вот она – историческая развилка, следствие появления магии. В моем мире ничего подобного и близко не было, но были Олимпийские игры. Разумеется, одаренным открыты возможности ставить рекорды, недостижимые для простых смертных. Классический спортивные состязания никуда не делить, но акцент в этой реальности явно сместился в сторону всего магического. Ну разумеется. Процесс вполне естественный – все хотят хлеба и зрелищ, и если будет выбор, народ будет выбирать то, что погорячее.
А затем нас прервал неожиданно пришедший Генка, потряхивая в руке здоровую серебряную цепь. Похоже, он все еще жевал всю ту же жвачку.
– Как отдыхается, трудоголики?
Все сразу встрепенулись, задвигались. Прошло, казалось бы, всего несколько секунд – и вот уже ни один не лежит, все сидят на своих – или нижних – койках.
– Вы стучали? Че, думали, мы не услышим? Так нам ведь пятая бригада о вас рассказала.
Глава 6
– Это он все! – Рыжий незамедлительно указал на меня. – За решетку вышел, пинать начал! Угрожал нам!
– А! Подкидыш! Уже развлекаешься! – весело сказал Генка, заметив меня. – Малаца! Хорошо, что напомнил о себе. За это ваша бригада остается без ужина.
И тишина. А ведь виноват, по идее, один я. Нетрудно догадаться, что таким образом Генка как бы намекает – воспитайте новенького сами, иначе так и будете из-за него страдать. Никто не решился возразить против коллективного наказания.
И чего они так его боятся? Рабы, что с них взять. И все же если абстрагироваться и логику включить: нас одиннадцать, он один. Еще и в соседних хатах такие же заключенные. Можно же навалиться, избить, отобрать оружие и двинуть дальше. Жаль еще не успел спросить у Лебедева – наверняка он объяснил бы, почему такая тактика потерпит крах.
Точнее, крах – это для ущербной рабской психологии. А для меня лишь повод придумать план поинтереснее.
Генка продолжил:
– Зато работка нарисовалась. Вместо ужина выполните двойную норму, и я, так и быть, забуду о вас до послезавтра. А теперь за работу, трудоголики!
Мы последовали за ним. Первыми за дело брались старожилы. Лебедев и еще один мужчина лет пятидесяти отправились в рабочую хату с паяльными станциями. Еще трое ушли в секцию неподвижных столов – Генка сказал «на первичку». Ну а меня и еще троих, включая рыжего Царя, поставили на тачки.
Мы взяли их пустыми и повезли по коридору, пока не уткнулись в противоположный его конец, который я ранее еще не видел. Здесь множество рабов разгружало и перетаскивало мешки и ящики, набитые большими каменными породами. В конце – широкие ворота во всю стену. Очень похоже, что сюда заезжает транспорт. Ну, или как минимум сюда проносят все эти грузы.
Ни с того ни с сего Генка пнул одного из рабов в спину, да так мощно, что тот впечатался в ворота. Мальчишка был хлипкий, а удар пинок смотрящего – критически сильным. Другому рабу – пожилому горбатому дедуле – Генка дал подзатыльник.
– Медленно, трудоголики, – весело проговорил он. – Надо быстрее. К этому моменту вы должны были уже все разгрузить.
Еще один рабочий попал под руку. Точнее – под ногу. Генка пнул мужчину в живот, заставив скорчиться, после чего продолжил пинать его уже лежачего. Сил не щадил, пинал и в голову, и в спину, и в грудь.
Вот же тварь, отметил я. Бьет безнаказанно, может и до смерти запинать.