Размер шрифта

Духовка Сильвии Плат. Дилогия - стр. 7

– Это для моей младшей сестры.

– Хорошо. А для себя что-нибудь возьмешь?

– Нет, спасибо.

Как я могла ему объяснить, что у меня хватит только на одно мороженое?

Достав из кармана деньги, я положила их на прилавок. Он отдал мизерную сдачу вместе с мороженым.

– Спасибо, мистер… – Я видела его впервые, поэтому не знала его фамилии. К слову сказать, я так ее и не узнала.

– Барри. Можешь звать меня просто Барри.

В последнее время мне снятся печали,

Киты в облаках и небо в тумане,

В песках берега и в подлом деянии

Все те, кто когда-то считались друзьями.

Я знаю, что было, и знаю, что будет,

За все мир меня одну лишь осудит;

Но это неважно, раз он истлевает,

Недолго осталось – мы все исчезаем.

В последнее время мне снятся прибои,

Смертельные волны и души в неволе;

Я слышу их стоны и грустные песни,

Я вижу все то, что не кажется честным.

Ночами тревожно, в душе закипает,

Работает мозг, а сердце сникает,

Гоняет по венам иссохшую кровь,

И душно становится в комнате вновь.

И даже последний пророк, я считаю,

Не может раскрыть никому, что не знает,

Как жизнь повернется и что ожидает,

Ведь даже добро не всегда побеждает.

Ночами порой заточенный нож

Пронзает дневную прикрытую ложь;

И, кажется, все, что раньше сбылось,

Возможно исправить, но не довелось.

Проснувшись, лежу в тишине, наблюдаю,

Стук сердца не слышу, почти умираю,

Но чувствую легкость, никто ведь не знает,

Как больно в груди по ночам завывает,

Как жутко стреляет, и бьет, и кидает,

Такая ведь жизнь, и зло поражает

Жестокостью, мерзостью, тем, что узнает

Все слабости тех, кто считались друзьями.

Над крышей взметнулась душа, погибает,

Божественный свет вдали замечает,

Стремится к нему, но не поспевает

И падает, плачет, на дне загнивает,

Надеется выбраться, в веру ныряет,

Впитает все то, что, по слухам, спасает;

Все молится, просит пощады, не знает,

Что жизнь такова и добро проиграет.

Осень

Сентябрь

Сид Арго

С одной стороны, я обожаю осень, потому что это самая пестрая и яркая пора в Корке, с другой стороны, я ее терпеть не могу, ведь осень – это та самая пора, когда нужно возвращаться в школу, а я не люблю школу. Это чувство можно описать как нечто среднее между ненавистью, неконтролируемым страхом и постоянным беспокойством. В школе мне всегда слегка не по себе, а все потому, что я далеко не самый популярный парень. Каждый пристальный взгляд или смешок за спиной вызывают желание провалиться сквозь землю. Возникает такое чувство, будто окружающие смеются именно надо мной. В глубине души я понимаю, что это не так, что вряд ли кто-либо меня вообще замечает, но не могу побороть ни этот страх, ни нервозность, потому что испытываю их так долго, что они превратились в инстинкты.

Стоит упомянуть и то, что мне все же нравится учиться, а также то, что подобным образом (запуганно и неспокойно) я чувствую себя не только в школе, но и везде. А все из-за существования касающихся всех сфер жизни непомерного количества правил, которым мы обязаны следовать. И от этого просто тошнит. У нас есть своеобразная Библия (ее называют Уставом, с большой буквы, конечно же), где прописано все, что мы должны делать, и все, чего нельзя совершать ни при каких обстоятельствах. И, возможно, существование Устава было бы не таким мучительным, если бы он не контролировал каждый наш вздох. В нем прописано все до мелочей. Как говорит директриса, в нем нет лазеек.

Страница 7

На следующую страницу