Духовка Сильвии Плат. Дилогия - стр. 34
Возле Джейн Молли изобразила саму себя в том самом голубом платье, в котором она сейчас. На рисунке она единственный человек с улыбкой, хотя опять же, помню, что Пит тоже рисовал что-то подобное и у него поголовно все улыбались, а я был весь в веснушках. Он рисовал их и на одежде, хотя очевидно же, что там их быть не должно.
С правого края на рисунке находишься ты – самый интересный персонаж, которого даже Молли трудно разгадать, хотя всех остальных она показала очень точно. Ты в темно-бордовой юбке по колено и в жакете такого же цвета, судя по всему, это форма какого-то учебного заведения. Рядом с тобой стопка книг. Ты в очках. И, в принципе, это все, что я вижу в твоем образе, хотя все же одна интересная деталь присутствует. Несмотря на то что в левом углу светит солнце, над тобой большая черная туча, из которой дождь льется прямо на тебя. И что бы это могло значить?
– Молли, а это что? – Я тыкаю пальцем в тучу.
Ты отворачиваешь от меня рисунок, но снова на него не смотришь, потому что, скорее всего, знаешь, почему над тобой туча.
– Фло в последнее время грустная. С ней такое бывает. Это все из-за дождевых туч. Дождь никто не любит. Ну а потом тучи проходят, и все снова становится хорошо, – объясняет она, забирая рисунок. Детская наивность. Даже не знаю, кто ее на это надоумил, если не ты.
– У тебя замечательный рисунок. Тебе не нужна моя помощь, – говоришь ты искренне, пытаясь перевести тему.
– Я тоже так думаю, – поддерживаю я.
Молли чуть призадумывается.
– Вы правда так считаете? А то ведь у меня должно быть лучше, чем у этого Бакли. Он такой противный.
Насколько я понял, Бакли – одноклассник Молли, с которым она вечно соперничает за звание лучшей в классе.
– У тебя по-любому лучше, – говорю я с улыбкой.
Она пожимает плечами.
– Пойду покажу маме. – Она разворачивается и, не отрывая взгляда от работы, идет к выходу. – Но если ей не понравится, я вернусь, и ты мне все перерисуешь, – по-детски мило угрожает она тебе.
Ты киваешь, и она скрывается за дверью.
– Она прелесть.
– Но почему же ты ей врешь?
Ты делаешь вид, что не понимаешь, о чем это я.
– Дождевые тучи никто не любит бла-бла… В дожде нет ничего плохого.
– Можно промокнуть и заболеть, – парируешь ты.
– Да, а еще можно нечаянно подавиться завтраком и задохнуться.
– Ей шесть. Ее мир должен быть сказкой, и я не вправе это рушить.
– Как благородно.
– Кроме нее, мне никто не важен.
Я молча негодую.
– Все врут детям. Говорят, что их принесли в капусте, что есть Санта-Клаус и Зубная Фея. Так что теперь? Это ложь во спасение, если хочешь.
– Не хочу, спасибо. Как же до тебя не дойдет? Я злюсь не от того, что ты врешь ей, а от того, что ты ведешь себя со мной так же, как с ней, будто мне шесть. Но, если ты не заметила, я несколько старше. И если уж на то пошло: ты впустила меня в свой мир и постоянно провоцируешь на подобные разговоры, тогда, будь добра, посвяти в свои тайны.
– Ты все время забываешься. – Ты встаешь с пола. – Я впустила тебя лишь на время.
Я тоже встаю, потому что иначе кажусь себе слишком мелким, чтобы бороться.
– Ты не просто та, с кем я делаю это дурацкое задание. Боже! Ты кажешься такой умной, но не понимаешь очевидных вещей. Ты… меня интересуешь. Еще с того момента, как я увидел тебя в церкви.
– Не смей! – Ты пытаешься закрыть уши руками.