Дух - стр. 4

Анализы, анализы… что они ещё покажут, кроме проблем с печенью и желудком?

Приступ нездоровой весёлости прошёл. Я прикрыл глаза и, кажется, задремал. Потому что, когда я пришёл в себя, автозак заезжал во двор какого-то мрачного сооружения из красного кирпича. Я оглянулся. Позади остался высоченный кирпичный забор с рядами колючей проволоки наверху.

Меня вывели из машины. Наручники не снимали.

Мы долго брели по полутёмным коридорам. Здесь дурно пахло: больничный запах смешивался с вонью подгнившей еды или помоев. Меня начало подташнивать. Я вдруг вспомнил, что с утра не ел.

Наконец меня завели в кабинет, заставленный старыми столами, похожими на школьные парты. За одним из них сидел офицер. Полный, с большой блестящей лысиной. Блеснув очками в золотой оправе, он с любопытством уставился на меня.

Один из моих конвойных доложился. Офицер вздохнул, потом цокнул языком и указал на стул напротив.

– Волков Андрей Владимирович, – задумчиво произнёс он, проглядывая какие-то бумаги на столе. – Присаживайтесь.

Я посмотрел на конвойных, потом двинулся вперёд. Кое-как разместился на краешке стула – сидеть со скованными наручниками за спиной руками было ужасно неудобно.

Какое-то время было тихо. Офицер скрипел ручкой по бумагам. Конвойные застыли на месте.

Потом лысый поднял голову, посмотрел сначала на меня, потом на тех, кто меня привёл.

– Почему наручники не сняли? – спросил он.

– Так ведь… – начал было отвечать один из конвойных, но лысый его перебил.

– Как, по-вашему, дактилоскопию делать? И как он протокол подписывать будет? – спросил он.

– Он по категории особо опасен, так…

Лысый посмотрел мне в глаза.

– Буянить будешь? – спросил он.

Я отрицательно мотнул головой.

– И правильно. Потому что бесполезно, – сказал он, и снова обратился к конвойным: – Наручники снять! Ждать в караулке, я вызову.

Я встал. Щёлкнул замок. Я потёр затёкшие запястья. Потом за моей спиной хлопнула дверь.

– Присаживайтесь, – повторил лысый, снова указывая на стул.

Я снова опустился, в этот раз устроившись более комфортно.

– Волков Андрей Владимирович… да? – спросил он.

– Да, – кивнул я.

– Дата рождения?

– Седьмое января восемьдесят седьмого, – ответил я.

– Прописаны?

Я немного помялся.

– Прописаны? – повторил лысый, снова взглянув на меня.

– Постоянная регистрация отсутствует. Временная – Одинцовский округ, посёлок Жаворонки, улица Советская тридцать девять, – ответил я.

Следователь (видимо, это был именно он) вздохнул.

– Как же вы, Андрей Владимирович, докатились до жизни такой? – участливо спросил он.

Я чувствовал оттенки фальшивого участия в его голосе, но почему-то всё равно ощутил к нему что-то вроде симпатии. Может, не так уж страшно всё будет, а?

– Да вот… – я пожал плечами, – жизнь есть жизнь…

– Ясно, ясно. – Он снова начал скрипеть ручкой по бумаге.

Так прошло ещё несколько минут. Наконец, он оторвался от письма.

– Так с какого года, говорите, участвуете в террористической деятельности? – нейтральным голосом, будто интересовался, где находится мясной отдел в магазине, спросил он.

У меня внутри всё похолодело.

– Я не участвую в террористической деятельности, – ответил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Не участвуете? – улыбнулся следователь. – Ну а как же вот это?

Он достал смартфон, повернул его экраном ко мне и продемонстрировал то, что я уже видел – как я укладываю пацана на асфальт. Ролик оказался обрезан; в начале не было видно, как пацан с угрозами надвигается на меня.