Дух лунной башни - стр. 12

Всё изменилось вмиг. Кошка умолкла, напряглась. Шерсть встала дыбом и…

Тира издала грозное шипение, в жёлтых глазах вспыхнула ярость.

Я проследила за её взглядом. Кошка с гневом взирала на овальное зеркало, стоящее на подставке на письменном столе. Дешёвое. Самое обыкновенное.

– Там никого нет.

Я поднялась и зажгла лампу.

– Это всего лишь…

Слова застряли в горле. С отражением всё было в порядке, не считая глаз, приобретших цвет перезревших вишен. Но я не смогла разглядеть ничего, кроме себя. Взгляд приклеился к лицу. Но, кажется, внутри зеркала находился кто-то ещё. Прятался в углу, не разрешая себя увидеть.

Чёрная тень метнулась по комнате. Зеркало приземлилось на полу. Осколки, кривые и острые, разлетелись в стороны. Тира легко уничтожила мою собственность и теперь взирала назидательно.

– Это обман зрения, – объявила я под бешеный стук сердца.

Тира в ответ издала странный звук, похожий на смешок.

Я, щурясь от яркого солнца, смотрела в окно кареты и отчаянно старалась вычеркнуть из памяти заплаканное лицо мамы. Прощание прошло отвратительно. За пятнадцать лет жизни я ни разу не видела её слёз. Любые беды она неизменно встречала с улыбкой или смирением, а сегодня рыдала на широком плече Дот, будто прорвало плотину. Тётка, и та расчувствовалась. Стояла, опасно шмыгая носом, пока слуга Элиаса загружал дорожный сундук в карету.

Мои глаза остались сухими. Я не позволила себе расплакаться. Боялась нового всплеска способностей. Понимала, за слезами последует приступ гнева. Начну кричать и топать ногами. А значит, всенепременно что-нибудь случится. Не только трава окажется выжженной под корень. Того гляди, от родного дома головешки останутся.

Попрощавшись с родными и устроившись на мягком сиденье, я приготовилась к обороне. Не в буквальном смысле, конечно же, а исключительно к словесной. Ни капли не сомневалась, что, оказавшись вдали от матушки, младший герцог вволю поупражняется в остроумии и язвительности. Однако прошёл целый час с момента отъезда, а Элиас не издал ни звука. Сидел, уткнувшись в книгу. Глаза цвета стали увлечённо бегали по строчкам. Мне оставалось посматривать в окно и слушать стук колёс.

Лишь когда позади осталось последнее селение родного герцогства, господин счёл нужным заметить моё присутствие. Я напряглась, нервы натянулись, будто струны арфы, на которой играл любимый музыкант нашей покровительницы Виктории.

– Нужно поговорить, Лилит, – объявил Элиас, но, к удивлению, без яда. – Хочу, чтобы между нами не осталось недопонимания. Я не в восторге от требования матери. Но выполню его, не сомневайся. Её желание для меня – закон. Однако ты должна уяснить: мы с тобой не друзья. Я объясню всем, что ты под защитой нашей семьи. Приду на помощь, если потребуется. Но не допущу, чтобы в моём окружении посчитали, что я нянька полуцвета.

Я слушала молча. Элиас прав. Никто на его месте не захочет потерять лицо перед такими же богатыми и влиятельными приятелями. Но на душе стало мерзко. Лучше б он забросал меня гадостями, а не пытался казаться хорошим и чистеньким для всех.

– Ты всё поняла? – Стальные глаза прожигали насквозь.

– Да. – Я не показала злости, ответила почти безразлично. – Вы… то есть ты не дашь причинить мне серьёзный вред, но за спиной будешь поливать грязью и сетовать на неразборчивость матери.