Дуэт для одиночества - стр. 3

– Ты должна в рот ему заглядывать, делать все, что скажет, если хочешь поступить. А вдруг он заметил, что ты из зала вышла? Ну неужели досидеть не могла! Все же ученики досидели. Подумаешь, струны драл. Ты, Лиза, поосторожней, а то плакала твоя консерватория. Вот на конкурс он тебя не послал, помнишь? Значит, в тебе дело. Вместо того чтобы с книжками на диване валяться, можно еще поиграть.

Лизины глаза опять наполнились слезами.

– Ма, я ведь по шесть часов играю, при чем тут книжки? Просто в классе я сбиваюсь. Это все из-за него. Я играю, а он в спину смотрит. Чувствую, что смеется, все время смеется. У меня руки дрожат и мокнут. Господи, что будет! – и Лиза, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.

Мама вздохнула и повела дочь умываться. Надо было успокоить девочку и усадить за пианино. Сейчас самым важным было не потерять время и проконтролировать процесс ежедневной работы. Нельзя сказать, чтобы Лиза ленилась, просто быстро уставала.

Как поступит, хорошо бы ее к врачам сводить и на дачу отправить, к морю поближе, решила Вера. Худенькая она у меня, а за последний год как вымахала! Пальчики тонюсенькие. Майя Эдуардовна говорила, что ее мизинчик с черных клавиш соскакивает, слабенький. Эх, не жрет ничего! Вот массы и не хватает. А попа – это ж кости одни! На такой долго не усидишь, а как без нее, без усидчивости. Вот у Майи задница аж со стула свисала, – конечно, та могла и по десять часов не вставать.

Вера Николаевна, завмаг овощного магазина, имела свои представления о секрете успеха того или иного исполнителя. Музыку она любила послушать и на концерт хороший сходить, особенно если билеты народ расхватывал и в программе значилась знаменитость – певец или певица. Просто так – «на сухую», без песен, ей было скучновато. Главное, вовремя узнать, кто да что, а билеты ей в кабинет приносили. Лизу с пяти лет и в филармонию, и в концертный зал водила, а когда дочка в музыкальную спецшколу по сумасшедшему конкурсу прошла, так вообще всю жизнь свою этой музыке отдала. Только она знает, чего это стоило. Это сейчас завмаг, а раньше на складе овощном капусту перебирала, но из кожи вон лезла, а за уроки платила. И помочь было некому – мать-одиночка.

Бог, правда, послал ей святую женщину – Асю Марковну, дальнюю родственницу Лизиного отца. Если бы не она, вряд ли удалось бы всю эту «музыку» вытянуть. Отца Лизка так и не увидела. Он погиб до ее рождения. Вера сказала, что разбился он на Владикавказской дороге из-за погодных условий. А правда была в том, что артисты всю ночь водку трескали, а на следующий день спешили на место очередного выступления и сорвались на серпантине. По санаториям гастролировали. За рулем был заслуженный тенор, а рядом – аккомпаниатор Семен Целякович. Сема был пианист так себе, но со слуха играл все, что захочешь. Особенно ему удавался репертуар модного в то время эстрадного певца Валерия Ободзинского. Людям нравилось. Cемен вплетал одну мелодию в другую, создавая попурри из знакомых песен, но с выкрутасами: то тебе румба с фокстротом, то чарльстон или вальс. И это все с закидыванием головы, с закатыванием глаз! Или, наоборот, прицельно поглядывая на очередную жертву, облокотившуюся грудью на рояль, – в этот момент его пальцы непременно нащупывали мелодию популярной песни «Эти глаза напротив…». Бабы за Семеном табуном ходили.