Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра - стр. 8

По окончании судебного разбирательства в итоговой резолюции Военно-судной комиссии оказались лестные для Лермонтова строки: там утверждалось, что поручик Лермонтов «вышел на дуэль не по одному личному неудовольствию, но более из желания поддержать честь русского офицера».

Эти слова не могли не повлиять на решение Николая I.

Высочайшая конфирмация царя была такова: «Поручика Лермонтова перевести в Тенгинский пехотный полк тем же чином». Кроме того, рукою императора также была сделана приписка: «Исполнить сего же дня».

Секундант Столыпин и граф Браницкий, который организовал свидание Лермонтова с де Барантом, согласно высочайшей конфирмации императора были освобождены от наказания.

В отношении Столыпина император указал на необходимость «объявить, что в его звании и летах полезно служить, а не быть праздным».

Столыпин совсем недавно вышел в отставку, но, последовав рекомендации Николая, записался в Нижегородский драгунский полк, который дислоцировался на Кавказе.

С отправкой Лермонтова замешкались, поскольку не знали, как правильно исполнить повеление императора «сего же дня».

Дело в том, что начальник штаба гвардейского корпуса генерал-адъютант Веймарн объяснил военному министру Чернышеву, что генерал-аудиториат предполагал выдержать Лермонтова три месяца в крепости и что из высочайшего повеления императора не видно, следует ли это исполнять. В связи с этим военный министр Чернышев был вынужден обратиться за разъяснением к императору, который пояснил, что наказание должно быть ограничено лишь переводом Лермонтова тем же чином в Тенгинский полк.

Однако на этом разбирательство о состоявшейся дуэли не закончилось.

Уже после приговора Бенкендорф в личном разговоре с Лермонтовым потребовал от него извинений перед де Барантом за то, что Лермонтов несправедливо показал на суде, что выстрелил в воздух.

Это требование было обусловлено просьбой родителей Эрнеста де Баранта. При этом одновременно де Баранты пытались смягчить участь Лермонтова, находя приговор (ссылка в действующую армию на Кавказ) излишне суровым.

В связи с этим Лермонтов был вынужден обратиться за защитой к брату Николая I великому князю Михаилу Павловичу и написал ему следующее письмо:

«Ваше Императорское Высочество! Признавая в полной мере вину мою и с благоговением покоряясь наказанию, возложенному на меня Его Императорским Величеством, я был ободрен до сих пор надеждой иметь возможность усердною службой загладить мой проступок, но, получив приказание явиться к господину генерал-адъютанту графу Бенкендорфу, я из слов его сиятельства увидел, что на мне лежит еще обвинение в ложном показании, самое тяжкое, какому может подвергнуться человек, дорожащий своей честью.

Граф Бенкендорф предлагал мне написать письмо к Баранту, в котором бы я просил извиненья в том, что несправедливо показал в суде, что выстрелил на воздух. Я не мог на то согласиться, ибо это было бы против моей совести; но теперь мысль, что Его Императорское Величество и Ваше Императорское Высочество, может быть, разделяете сомнение в истине слов моих, мысль эта столь невыносима, что я решился обратиться к Вашему Императорскому Высочеству, зная великодушие и справедливость Вашу и будучи уже не раз облагодетельствован Вами, и просить Вас защитить и оправдать меня во мнении Его Императорского Величества, ибо в противном случае теряю невинно и невозвратно имя благородного человека.