Дубль Два. Часть вторая - стр. 34

– Николай, – после ещё одной долгой паузы Мастер протянул мне руку. Удачно, что правую, живую. Я пожал его ладонь, как твёрдую и до звона сухую доску-сороковку.

– Здравствуй, Никола. Давненько…, – с этими словами поздоровался и дед, к которому рука блондина двинулась, едва оставив мою.

Мысль развивать никто из них не стал, но, судя по крепким, до хруста костей, объятиям, они явно или уже встречались, или были изрядно наслышаны друг о друге.

В машину погрузились быстро, места в багажном отсеке для наших скромных манаток хватило с запасом. Дед уселся штурманом рядом с молчаливым Николаем, Алиска с Павликом разместились с комфортом на диване за ними, мы с Энджи уселись на откидных стульчиках третьего ряда. Не люкс, как говорится. Но и не пешком, как тоже говорится. Ключ от Вольво остался лежать за левым передним колесом – Мастер сказал, что линкор отгонят «скоро». Оставлять его было жалко до слёз, даже Павлик погладил кожу сидения на прощанье, сказав: «Пока, би-би». Я не удержался, провёл рукой верному коню по капоту и подумал то же самое. И ещё вспомнил старую пронзительно грустную песню про «уходили мы из Крыма / Среди дыма и огня». Она позитива тоже не добавила.

Лина сидела, глядя на проезжавшие мимо дома. Ближе к выезду из города двухэтажные красные и жёлтые каменные сменились зелёными, синими, но чаще просто серо-чёрными, из старых брёвен, избами. Сперва попадались высокие, по-северному срубленные на высоком подклете. Возле леса стояли приземистые, низкие. Такие, пожалуй, зимой заметало снегом не по окна, а по самые печные трубы.

Рука Энджи скользнула по груди под ключицей, пальцы будто искали что-то. Но не нашли. Я вспомнил, как она, задумавшись о чём-то, зажимала прядку волос и проводила кончиками по носу, забавно морщась. Теперь водить было нечем. Я протянул ей руку. Лина взяла её обеими ладонями, кивнув благодарно.

Неизвестно кто вёз всех нас неизвестно куда.

В город под названием Вытегра въезжали в полной темноте. Белые ночи, красота и легенда Русского Севера, закончились, темнело раньше. Мастер Николай, как оказалось, Речью владел – он и рассказал. Правда, что мысленно, что вслух, больше пяти слов подряд я от него не слышал. Поморы – народ обстоятельный, неболтливый. Его ответ на Алискины вопрос: «А белые ночи когда?» меня в этом убедил окончательно: «Всё». Ни звука, ни движения, ни эмоции лишних. Видимо, Север наш к энтропии не располагал.

Когда Лина, будто бы начавшая чуть приходить в себя, спросила про маршрут, ответ был сходный: «Вытегра». И когда она нашла в Алисином смартфоне две гостиницы с неплохими отзывами и предложила ехать в одну из них, лаконичность Мастера не подвела: «Чёрные». Больше с разговорами к однорукому из нас никто не лез. Но мне казалось, что они продолжали переговариваться с Сергием и Древом. Хорошо, когда есть возможность такого мультиканального общения. Её-то я и решил использовать, пока Патруль вперевалку полз по откровенно отвратительной гравийке.

– А про какую колыбель-реку, племени нашего исток, речь шла, когда Вяза в ясли везли? – обратился я к привычной уже точке на сфере Осины. Судя по однотонным узорам на ней, Древо было гораздо спокойнее, чем тогда, на Вазузе.

– А про воспитание и вежливость слыхал чего-нибудь? Лезет он, ишь ты, с вопросами, – отозвался Ося брюзгливо. Но мне снова почуялась фальшь.