ДУ/РА - стр. 5
Войдя в квартиру, сняла мокрое пальто и хмуро встряхнула его. Повесив пальто на плечики, я водрузила его на дверь комнаты – не дай бог не просохнет, придется в химчистку нести, а пальто одно-единственное для нынешней погоды.
На кухне зажгла конфорку, поставила на нее чайник и разложила документы на столе. Последний отчет от бухгалтерской фирмы чем-то мне не понравился. Чем, хоть убей, не могу понять, но перепроверить надо.
Противный свисток на носике чайника заголосил аккурат тогда, когда я полностью погрузилась в смету за прошлый месяц. Дернувшись на скрипучем стуле, я выключила плиту и взяла чашку с сушилки. Насыпав в нее заварку, залила это дело кипятком и поставила рядом с собой, отодвинув часть бумаг в сторону.
Не знаю, сколько я читала-перечитывала каждую строчку, сверяла данные, но к тому времени, когда вспомнила о чае, предатель уже остыл. Устало вздохнув, выпила едва теплый напиток и разобрала бумаги по стопкам. Глянула в окно, выходящее на проспект Большевиков. Небо было затянуто тяжелыми тучами. Не успела подумать о грядущем дожде, а именно он грозился пролиться на наши питерские головы, как в моем мобильнике заиграла мелодия входящего вызова скайпа.
Я посмотрела на экран и улыбнулась – звонила сестра.
– Привет, Оль, – сказала я и подошла к плите, чтобы потрогать чайник. Еще теплый.
– Приветик. Как дела? – начала она бодро.
– Нормально. Работаю. А у вас как? Как животик? – Я налила в чашку воду и пригубила чуть теплую жидкость, чтобы согреться.
– Растем. – Оля рассмеялась. – Лазарев пылинки с меня сдувает, словно я больная, а не беременная.
– Так это же хорошо. – Вернувшись за стол, я подобрала под себя ноги и снова уставилась на серую панораму города за окном.
– Раздражает немного. Какие у тебя планы на Новый год?
– Никаких, – вздохнула я.
– Нет желания приехать в декабре?
– Видела бы ты, что у нас на улицах сейчас творится, ты бы не спрашивала. Хочу. Только отпуск мне никто не даст.
– Так праздники же?
– Это у вас в декабре праздники, а у нас-то в январе. Я думаю, Агеев найдет мне работу. Чисто из вредности, – сказала я.
– Да ладно тебе, не такой уж он монстр, – успокоила Оля. В трубке послышалась какая-то возня. – Илонка, тут Игорь хочет с тобой поговорить, – успела сказать она перед тем, как из трубки раздался бас моего бывшего босса:
– Илона, что там у вас опять происходит? Тимур беснуется?
– Нет, Игорь Викторович, всё в порядке…
– Романова, я тебе сколько раз говорил? – наигранно пригрозил он. – Никаких выканий.
– Прости. – Я устало потерла переносицу и закрыла глаза, вяло улыбнувшись, но они-то этого не видят. – Всё хорошо у нас, просто мой новый начальник – редкая скотина. А так, всё о’кей.
Лазарев громко расхохотался, да так громко, что я поморщилась.
– Что же у вас за неприязнь такая, взаимная? Как бывшие любовники прямо.
– Чур тебя!
Снова смешок.
– Приедешь?
– Приеду, куда ж я денусь.
– Хорошо. Ну, возвращаю телефон Оле.
В трубке снова раздался голос сестры, которая радостно поведала мне о том, как она сходила на первое УЗИ. Я слушала вполуха – не потому, что я не рада племяннику или племяннице, а потому, что из головы никак не выходил сегодняшний день и поступок Агеева.
Ладно, признаюсь честно, при всех наших… кхм, недоразумениях, мужик он неплохой. И как ни ужасно признать, но это именно я постоянно провоцирую его на грубость. В конце концов, я сама соль ему в кофе насыпала сегодня. А зачем, спрашивается? Вот и я не знаю. Но его высокомерный приказной тон, с которым он по селекторной связи потребовал, именно потребовал, а не попросил, принести ему кофе, вывел меня из себя. Лазарев был золотым начальником: не приставал, не доставал и всегда добавлял к любой просьбе банальное «пожалуйста». Еще и Илоночкой называл, ласково так. Приятно. А этот орангутанг? Из какого аула он вообще вылез, рожа татарская? Тут ему двадцать первый век и культурная столица России, а свои мужланские замашки пусть у себя на родине оставит.