Дружина сестрицы Алёнушки - стр. 2
Леший тревожно следил за Аленой.
"Вот как заступлю девице дорогу, а она ка-ак даст по мне шишечкой! Ох, полетят клочки по закоулочкам… Лучше встать на пути пенечком неприметненьким. Таким добрым, незаметненьким. Может она на пенечек-то и сядет. Может, заговорит, может и одарит шишечкой. Вот придумал, голова! Ай, молодец!"
И леший устремился в лесную чащу – обгонять девушку, на ходу прихорашиваясь, на свой, лешацкий манер, приговаривая что-то складное про свое дремучее хитроумие.
Алена и правда замедлила шаг, проходя мимо торчащей возле тропинки коряги. Оглядела ее со всех сторон.
"Надо же, как живая. Чуть-чуть в паре мест подпилить, подтесать, и в самый раз – портрет лешего на выставку".
Алена протянула к коряге руку, но тут же отдернула, явственно ощутив на себе взгляд деревянных глаз. По коже побежали толпы мурашек. Алена отступила назад на тропинку и побежала туда, где между деревьями уже виднелась опушка.
– Эх, ушла, тудыть ее! И ведь сам виноват, мне бы скрипнуть, мол – «исполать тебе, красна девица» – Так нет. Все слова человеческие позабыл с перепугу. Ох, дурак, Буба, дурак! Упустил. Теперь подарит она шишки какому-нибудь злодею! Кто ей там первый встретится?
И леший торопливо засеменил следом за девушкой.
Тропинка кончилась, а вместе с ней кончился и лес. Дальше начинался пляж – длинный, насколько хватает глаз. А за пляжем – огромное, бескрайнее море. Лазурное, все в маленьких барашках волн до самого горизонта. У Алены перехватило дыхание. Пенные валы катились один за другим на песчаный берег, прохладный морской ветер качал еловые ветки на лесной опушке. Внезапно накатила слабость, и девушка прислонилась к стволу дерева.
"Все, шутки кончились. Моря-то в наших краях отродясь не было. Даже до водохранилища на автобусе два часа ехать. Стало быть, я и вправду оказалась в каком-то другом… мире, месте? И что мне теперь делать?"
Алена оглянулась на лес и поежилась – ощущение чьего-то взгляда не пропадало. Она решительно отряхнула от мусора джинсовый сарафан и побежала к морю. Почему-то Алена была уверена, что тот, который смотрит из лесу, побоится подходить к ней у воды. Алена добежала до линии прибоя, хотела направо повернуть, но потом передумала, и повернула налево. Сняла кроссовки, положила их в корзинку прямо на шишки и дальше пошла босиком. Волны были прохладные, а песок уже теплый. Солнце стояло в зените, от морского ветра было вовсе не холодно.
– Хи-хи, – послышалось из пены.
Алена насторожилась. "Чайка что ли?"
И тут ее ноги накрыла особенно большая волна. Да поднялась не до щиколоток, а повыше, до середины лодыжек. И словно кто-то схватил холодными пальцами за ногу. Не сильно так схватил, и не поволок никуда, просто провел холодком поверх щиколотки. И тут же отпустил, откатившись с уходящей пенной волной. Алена даже не успела понять – то ли ей было страшно, то ли приятно. Но, на всякий случай, отошла от прибоя подальше. И тут же почувствовала, что из леса на нее по-прежнему смотрят.
– Ш-ш-ш… Шиш-шшечки… – зашипела у нее перед ногами очередная волна.
– Дай, дай, дай! – покрикивали вьющиеся над берегом чайки.
– Даи-ий, – скрипнуло чем-то из-за стоящих стеной елей.
Алена села на песок и задумалась. «Все говорящие. Странно, почему меня уже ничего не удивляет? И все таким родным кажется? Как будто домой вернулась…»