Дружественный огонь - стр. 35
Сладкий чай освежил Даниэлу, и она нацедила себе вторую чашку, а за ней и третью. После чего начала понемногу вгрызаться в восхитительный сэндвич, а после того, как были съедены последние крошки – с большим, надо признать, удовольствием, – она получила разрешение, и даже более того – прямой совет закурить, чтобы удовлетворение от еды и питья было максимальным.
Даниэла вняла совету суданки, а вняв, разрешила себе затянуться ароматной сигаретой, первой их тех шести, которые она позволяла себе дома в течение дня. И только после того, как крошечный огонек сверкнул в ночи, она повернулась к Сиджиин Куанг и начала, очень тонко и бережно, свое расследование, стараясь, чтобы оно не походило на допрос.
По пути домой сквозь ветер и дождь, с лицом, серым от изматывающего дня, Яари позвонил сыну, желая узнать диагноз, поставленный специалисткой, бесчинствам ветра в Башне Пинскера. Интересовало его и то, какова оказалась эта дама-эксперт, которую так безудержно расхваливал ему Готлиб.
В голосе Морана звучали удивление и восторг.
– Он ничуть не преувеличивал. Ты упустил возможность познакомиться с волшебником и магом. Увидеть ее – словно побывать в цирке…
– И сколько ей лет?
– Сразу не скажешь. Полуженщина-полуребенок. На первый взгляд ей не дашь и двадцати, а приглядевшись, я сказал бы: сорок. Огромные глаза подростка. Блещет остроумием, пожалуй, даже слишком. Много лет работала в центральной мастерской, в Кфар Блюм, на севере…
– Ну и… – перебил его Яари, зевнув. – Каков ее вердикт в отношении ветра?
– Подожди минутку. Послушай… у нее невероятный слух. Сначала, представь себе, едва мы дошли до среднего лифта, она уже сразу сказала, что мы поменяли оригинальную изоляцию, заменив ее неизвестно чем – ты помнишь?
– Моран, я не помню ничего. Я встал сегодня в три ночи, а сейчас зажигал свечи с твоим дедом, и теперь выжат досуха. Скажи о главном – каким образом ветер проникает внутрь.
– Она утверждает, что шахты лифтов все в дырах и помяты, и все это, вместе с трещинами, создает непередаваемый акустический эффект – подобный тому, что возникает во флейте и кларнете. Она предлагает, чтобы в три часа поутру мы остановили все лифты, а сами поднялись на верх одного из них и оттуда попробовали определить местонахождение всех без исключения дыр и поврежденных участков по очереди. Всех дыр до одной. Ну, как тебе? Лихо?
– Ладно, – сказал Яари. – Очень хорошо. Я вижу, ты доволен. А теперь слушай меня. Забудь все, что ты сказал мне про дыры, флейты и кларнет. Потому что к нам это не имеет никакого отношения. Все, как мне кажется, дефекты кроются в стволе шахты, так что на нас не лежит никакой ответственности. И жильцы квартир со всеми претензиями должны обращаться в конструкторское бюро.
– Я не уверен, папа, что ты прав на все сто процентов. Готлиб был обязан убедиться, что шахты находятся в полном порядке, до того, как начать монтировку лифтов. А за эту часть работы отвечали именно мы. За установку. Так что наша доля ответственности…
– Стоп! А теперь, Моран, помолчи и послушай. Все, что касается шахт, находится вне нашей компетенции. Точка. И трещины и дыры могли возникнуть уже после того, как установка кабин была завершена.
– Она убеждена, что те звуки, которые она расслышала, вызваны старыми дефектами.