Дружба с привилегиями - стр. 23
– Все что угодно.
– Если встретишь привлекательную женщину, пригласи ее на свидание. – Он принялся возражать, но я перебила: – Я серьезно. У тебя есть право на счастье. Спасибо, что сообщил про маму! Люблю тебя.
Он помолчал – тишина с его стороны была оглушающей, – а затем тихо проговорил:
– И я люблю тебя, Мара.
Я нажала отбой, но с места не двинулась. В коридоре было пусто, и мне хотелось просто постоять на месте. Замереть. Не думать. Не чувствовать. Я прижалась спиной к стене и медленно сползла вниз – осела на пол и вытянула ноги.
И, сама не зная почему, отправила сообщение Крузу.
Я: Надеюсь, тебе удалось поспать в автобусе.
Через секунду пришел ответ:
Круз: Это ты что, свое же правило нарушаешь?
Я: Мне будет погано, если из-за меня мы сегодня проиграем.
Круз: Я этого не допущу, но в автобусе отоспался. Все будет норм.
Мне не хотелось желать ему удачи. Хоккеисты – люди суеверные, и, возможно, Круз был из таких. Я решила, что спрошу его об этом, хотя ему вряд ли понравится такой вопрос.
Телефон снова оживился.
Гэвин: Туса! ТЫ ГДЕ?
Я отправила сообщение Майлзу.
Я: «Альфа Мю»?
Майлз: Уже тут. Пью и жду тебя.
Точно! Мне требовалось накатить.
Глава девятая
Когда мы вернулись в раздевалку после разминки, у меня загудел телефон. Тренеру не нравилось, если мы проверяли телефоны, особенно перед выходом на площадку, поэтому я открыл рюкзак и приглушил звонок. Это была мама – звонить перед игрой было не в ее правилах.
– Мама?
– Стайлс! – рявкнул тренер.
Я повернулся к нему. Увидев выражение моего лица, он умолк.
– Что стряслось? – спросил я.
В раздевалке стало тихо: все прислушались к моим словам.
Мама заплакала.
– Мама?
Я отвернулся и прошел в конец раздевалки. Парни слушали – и пускай, а выходить в коридор было не вариант: оттуда доносился шум.
– Тити сегодня было очень плохо.
О боже…
– Что с ней? – проговорил я упавшим голосом. – Сейчас она в порядке?
– Она… Мы в больнице. Мне пришлось вызвать скорую помощь. Пока ехали, у нее трижды были судороги.
Господи!
Мама еще плакала, но уже тише. Голос звучал подавленно, и я был не в состоянии ей помочь. Может, мне следовало бросить колледж? Перейти сразу в НХЛ? Так было всю старшую школу: я играл в хоккей и помогал маме. Тити почти все время приходилось носить на руках. Мне делать это было проще, но, когда мама настояла на том, чтобы я пошел в колледж, потребовались коррективы. Пришлось переключиться на улучшенную страховку, предполагавшую больше спецтехники дома и круглосуточное наблюдение. Маме стало немного полегче, но, когда происходило такое, у меня разрывалось сердце.
– Удалось выяснить причину судорог?
– Это из-за нового лекарства. – Фоном к ее голосу были характерные звуки медучреждения – непрерывные сигналы вызовов. Вероятно, мама стояла у медицинского поста. – Она пробудет в больнице, пока лекарство полностью не выведут из организма, а потом нам сделают другое назначение. Это займет время, но судороги прекратятся. Круз, – голос у нее снова дрогнул, – мне страшно.
Я опустил голову.
– Мне ужасно жаль, мама… Но ей становится лучше. Ей будет лучше!
– Я знаю. Зря я тебе позвонила. О господи, у тебя же прямо сейчас игра! А я тебя отвлекаю… Ну зачем ты ответил? Я бы оставила сообщение.
– Мама…
– Круз, дорогой, тебе пора. Дернула же меня нелегкая! Твой тренер…