Дружба с привилегиями - стр. 10

Я отложила телефон и направилась к двери, предполагая, что это Майлз.

У нас с ним снова все наладилось. Пару раз мы вместе сидели в библиотеке: я занималась, а он, бросив книги и рюкзак, шел общаться. Находил девчонку и возвращался с ней. Она занималась с нами, а затем либо он отправлялся к ней, либо она шла к нам. Мы с ним вернулись к прежнему приятельскому формату. Поэтому я открыла, говоря:

– Библи… – и осеклась. – Я думала, это Майлз.

Но это оказалась еще одна наша соседка – Скайлар, которая вместе со своей подругой Зоуи проживала на втором этаже. Скайлар была бледнокожей, носила длинные светлые дреды и любила спортивную одежду. А смуглая Зоуи – в противоположность ей – была артистической натурой, отдавала предпочтение платьям с цветочным принтом, изящным туфелькам и волосы заплетала в косы. Еще Зоуи обожала бижутерию – длинные и короткие бусы, браслеты и серьги.

Скайлар чуть улыбнулась и помахала мне рукой.

– У нас сегодня народ собирается на пиццу. Ты не против?

Это было еще одно местное правило. Приглашение большой компании согласовывалось с соседями. Я предположила, что причиной тому был шум, поскольку Скайлар состояла в команде по соккеру, Уэйд – по плаванью, а Даррен с первого этажа – по американскому футболу. То есть в дом набивалась уйма спортсменов.

– А еще мы планируем позаниматься. Ты как, участвуешь? – добавила она.

Я кивнула.

– А во сколько? И сколько за пиццу?

– Во сколько хочешь, и скидываемся на припасы кто сколько может. У Зоуи в этом семестре кулинарный факультатив, так что она за шеф-повара. Но у творца может и не задаться, сама понимаешь…

Скайлар подмигнула.

Я ухмыльнулась.

Мне хотелось в выходные побыть одной, но после недели напряженной учебы перспектива вечера с пиццей и конспектами выглядела заманчиво.

– Тогда я скоро спущусь. И спасибо за приглашение!

Скайлар кивнула и собралась было уходить, но затормозила и просияла улыбкой.

– Всегда пожалуйста! Ну, увидимся.

Тут раздался телефонный звонок. Скайлар пошла вниз, а я закрыла дверь и взяла телефон.

На экране высветилось «Зик».

Я наморщила лоб, но ответила:

– Чего тебе?

Он рассмеялся – баритонально, с хрипотцой.

– Задраивай люки, крошка Дэниелс! Я намерен нарушить твои правила и – выдохни! – спросить, как у тебя дела. И не трудись втирать мне всякую хрень, потому что я единственный, у кого хватит яиц, чтобы преодолеть твои токсично-агрессивные баррикады на пути к привязанности.

Мы с Зиком росли вместе, поэтому я действительно выдохнула, зная, что все сказанное он пропустит мимо ушей. Я села на диван и положила телефон рядом, включив громкую связь.

– Все отлично.

– Брехня!

– Зик, – предостерегающе сказала я.

Он принялся разматывать клубок, который я запихала внутрь себя: в нем было скручено все связанное с мамой.

– Еще я звоню сказать о том, что некую медсестру из Фоллен-Крест уволили.

В животе у меня снова екнуло.

– Что?

– Я тут навел справки и выяснил, какая медсестра слила инфу про твою маму. И все, она тю-тю. Финита!

Какое-то время я не могла произнести ни слова. Мама. Сообщение от папы… У меня в голове был ящичек с наклейкой «Мама», и все это хранилось в нем под замком. После папиного вопроса я пребывала в процессе запихивания этого ящичка как можно дальше, но Зик выдернул его обратно, и содержимое разлетелось по полу.