Другой выбор - стр. 18
- Я пойду в дом.
- Иди, - соглашается отец. - Ужин в холодильнике. Придётся самому греть, раз вернулся так поздно.
- Хорошо.
Я привык ужинать в одиночестве. Это лучше, чем постоянно ловить на себе осуждающий взгляд матери. Она считает, что это все моя вина. Я не уберег, не заступился, не сделал того, что должен был, по её мнению, сделать. Думаю, отец тоже так считает. Но он хотя бы продолжает со мной разговаривать, пытаясь понять, что я другой.
В холле тихо. Кажется, что дом погрузился в глубокий сон. Здесь больше не слышится любимая музыка Мии, её смех, тонкий мягкий голосок. Теперь она не выходит из своей комнаты и вообще не разговаривает.
Я достаю из холодильника прозрачный контейнер с ужином, ставлю его в микроволновку.
- Ты сегодня даже позже обычного. Что-то случилось?
Я устало улыбаюсь, садясь за стол напротив бабушки, ставлю контейнер на стол. Не буду брать тарелку, слишком устал, чтобы мыть еще и кучу посуды.
- Нет, просто сегодня позанимался дополнительно.
- Шейн, - бабушка покачала головой, - не нужно так издеваться над собой.
- Бабуль, - спокойно выдыхаю, - со мной все хорошо. Ты же знаешь, я хочу получить спортивную стипендию. А для этого нужно тренироваться.
- Ох, сладкий мой, - бабушка накрывает мою руку своей ладонью, - я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. И спортивная стипендия тебе ни к чему. Твои мозги помогут тебе получить обычную стипендию. Ты просто пытаешься спрятаться. И делаешь все, чтобы приходить домой как можно позже.
- Бабуля, - протянул я, глядя, как морщинистая, но очень тёплая рука похлопывает мою, - тогда ты должна понимать, что я не смогу здесь находится целыми днями. Мне нужно чем-то заниматься.
- Знаю, дорогой, знаю, - покряхтела бабушка. - Но это пройдёт. Все в жизни проходит. И Мия поправится. Им просто нужно дать ей чуть больше пространства.
- Ага, уже дали.
- Не такой свободы, - бабуля покачала головой. - Ты ведь не видишь, как они перед ней пляшут. Я все понимаю, многое повидала на своем веку. Ей, конечно, тяжело, но они носятся с ней, словно она смертельно больна. А ей наоборот надо вернуться к привычной жизни, к друзьям, в школу, в конце концов. Чем больше мы над ней трясёмся, тем хуже она себя чувствует.
- Бабуль, это не ко мне. Ты это маме лучше скажи.
- Говорю, сладкий мой. - Она грустно улыбается. - Каждый день говорю, будь уверен. Но разве кто будет слушать старуху?
- Я же тебя слушаю, - усмехаюсь.
- Ты слушаешь, но вряд ля прислушиваешься. Если бы прислушивался, то приходил бы домой до захода солнца.
Я закатил глаза.
- Это не твоя вина. И чхать я хотела, - выругалась бабуля, - что думает эта женщина, - она подняла палец вверх, имея в виду мою маму, которая сейчас находится на втором этаже, возможно, спит. Бабушка потрепала меня по голове, я замер. - В жизни ещё и не такое бывает. Ты не всесильный, и, так или иначе, не смог бы оберегать её постоянно. Есть братья, которым вообще все равно на своих сестер. Мия знает, что ты её любишь. И она поймёт, что ты сделал правильный выбор. Вот увидишь...
***
POV Салли
Я вновь просыпаюсь, поглощённая ужасом - вот оно, моё наказание. Тюремное заключение - ничто, по сравнению с еженощными истязаниями моего сознания.
Снова и снова. Раз за разом. Я переживаю все то, что случилось в ту безлунную ночь. Я не хочу больше этого видеть. Каждый раз, засыпая, я молю не видеть снов. Лучше просто побыть в темноте, чем в самых ярких красках вернуться в паутину страха.