Другой берег. Жизнь, взятая взаймы - стр. 30

Через какое-то время мать и дочь вовсе отдалились друг от друга. Неля перестала обедать дома, ссылалась на диету. Стала убирать только свою комнату.

В другую комнату, где на диване спала Лида, почти не заходила. Перестала даже телевизор смотреть. Говорила, что смотрит все что ей надо, в ноутбуке.

Посуду не мыла. Только иногда свою чашку. Лида смотрела на дочь во все глаза и никак не могла понять, почему так произошло? Как они стали чужими друг-другу?

Один раз, когда мать кашлянула на кухне, Неля раскричалась, что нельзя стоять возле еды, когда кашляешь!

Лида извинилась. Дочь права, конечно, но это был и не кашель вовсе, просто запершило в горле.

Лида стала замечать, что дочка сторонится ее. Никогда не обнимет, не возьмет за руку. Она поняла, что стала почему-то противна ей.

Но почему? Лида всегда была чистоплотной. Она делала влажную уборку каждый день, готовила на чистой, опрятной кухне. Всегда в чистом, красивом халате.

Она не собиралась унижаться перед дочерью, вымаливать у нее хорошего к себе отношения, но видеть, как дочка избегает ее, было ужасно. Надо было что-то делать.

В один из дней, Лида нечаянно разбила тарелку и порезалась. На крик матери Неля неохотно принесла бинты и зеленку. Но перевязывать матери рану не стала.

– Я боюсь вида крови, – равнодушно проговорила Неля и ушла в свою комнату.

Лида поняла, что это конец.

Кое-как перевязав руку, она призадумалась, поняв что так невозможно жить.

Терпеть выходки дочери она больше не будет. По какой-то неизвестной причине, дочери она стала неприятна, значит и в старости помощи ждать бесполезно.

Наверное, Неля просто сдаст ее в дом престарелых, или вообще выкинет на улицу. Так зачем этого ждать? Неля не ребенок, ей двадцать три года, она вполне самостоятельна. Пусть живет, как хочет.

Развязка наступила быстро.

– Я хочу жить одна, – заявила Неля.

– Сними квартиру и живи одна, раз так сильно против меня настроена, – проговорила Лида.

– Хочешь избавиться? Не выйдет, я здесь прописана. Это и моя квартира тоже.

– Ну, тогда и не говори, что хочешь одна жить, я ведь тоже здесь.

– По наследству она моя! – с вызовом проговорила Неля.

– Да, но я еще не умерла.

Лида тогда весь день провалялась с сердечным приступом. Приезжала скорая, сделала укол. От госпитализации Лида отказалась.

Тогда она решила, что если умрет, то туда ей и дорога. А если нет, то придумает что-нибудь, но в тягость никому не будет.

Лида не умерла, выздоровела, но радости это не принесло. Неля совершенно перестала замечать мать. Уходила, когда хотела. Приходила, когда хотела. На вопросы не отвечала.

Или цедила что-то сквозь зубы.

Потом соседка, работавшая в ЖЕКе, предложила подработать уборщицей, Лида с радостью ухватилась за это место. Появились хоть какие-то деньги. Но дочка не обрадовалась.

– Уборщицей? Ты обо мне подумала? – накинулась Неля.

– А что такое?

– Ну, что скажут мои друзья? Мать —уборщица?

– Твои друзья меня не знают, – замкнулась Лида. – И это не их дело.

– Тогда и не жди меня больше, – дочка хлопнула дверью. Лида только вздохнула.

Неля, собрав вещи, ушла жить к подруге в тот-же вечер.

Убрав территорию, Лида возвращалась домой. Прибирала в квартире, стирала, готовила, и с тоской садилась к телевизору. Иногда, выглянув из окна, она видела одинокого бродячего кота, который совсем недавно появился под ее окном.