Другое завтра. Хроники Семи городов - стр. 12
Пройдя два квартала, мы наконец-то дошли до пункта назначения.
Госпиталь Святой Елизаветы. Коричневое обшарпанное здание, возвышалось на фоне пустынной местности. Он стоял на отшибе бывшего города, под названием Вашингтон. Местами здание было полностью разрушено. На некоторых участках виднелись росписи устаревших граффити, окна были заделаны досками в цвет здания, а двери выбиты.
Внутри всё было намного хуже. Неприятный запах сразу ударил в нос. Пахло сыростью и плесенью. Коридоры и комнаты создавали жуткое эхо от шагов. Поднявшись на второй этаж, где должны были быть палаты, мы наткнулись на груду старой мебели и куски обвалившегося потолка.
– Мне, кажется, кроме запаха плесени и созидания разлагавшейся рухляди, ловить здесь больше нечего, – произнёс Кевин.
– Надо найти архив, может, что интересное найдём, – ответила я.
– Или кого-нибудь. Как тебе, например, свидание с зоргом? Они, как раз любят такие места.
– Думаю, он должен быть где-то здесь, либо мы его прошли на первом этаже, – очнулся Питер.
– Ребят, никто не хочет принять ванну? – весело проговорила Ибби, осматривая ряды из старых ванн с тканевыми крепителями по краям.
– Их применяли для гидротерапии, – рассматривая одну из ванн, проговорил Кевин.
– Чего? – недоумённо спросил Майкл.
– Гидротерапия. Пациента сажали в холодную, либо в очень горячую воду. Смотря, какой активностью обладал пациент.
– А-а. Тогда я бы не отказался сейчас побыть этим пациентом пару часов, – пробормотал Майкл. – Каким нужно быть, Доктор, чтобы попасть в горячую?
– Буйным, так что в те года ты бы из неё не вылезал.
На стенах почти не осталось штукатурки. Гнилыми кусками она лежала у подножий стен. Из-за закрытых окон здание было в непроглядном мраке. Чтобы не налететь на какой-нибудь предмет, приходилось освещать каждый шаг. Многочисленные коридоры и ответвления, где встречались больничные коляски и останки какой-то мебели. Бесконечные лестничные пролёты уходили глубоко под землю. Большинство комнат пустовало, а в некоторых остались кровати с проевшими матрас клопами и плесенью. Пройдя до конца очередного коридора, мы нашли небольшое помещение похожее на кабинет. Пол был завален мусором и какими-то старыми папками.
– Надеюсь, бумага в коробках не до конца сгнила, – сказала я, стряхивая с одной из них многовековую пыль. – Тысячу девятьсот десятый год.
– Ого, это же триста лет назад, – с безумным блеском в глазах, произнёс Кевин.
– Здесь имена и истории болезней, – проговорила я, перебирая почерневшие и отсыревшие карточки, на которых сложно было разобрать, что написано. – Сара Уитнор, диагноз – острая мания. Том Фуллер, диагноз – депрессивное расстройство…
– Тут ещё есть, – подбирая другую стопку, стала перебирать Ибби. – Уильям Майнор, диагноз – ранее слабоумие, Сильвия Адамс – меланхолия…О, да тут и серийные убийцы содержались… Правда, имени не рассмотреть, чернила выцвели совсем.
– Ребят, а куда подевался Майкл? – прервал наше занятие Кевин.
Окинув глазами комнату, я подскочила к выходу из неё:
– Майкл?
– Да он стопудово прикалывается, ребят. Вы чего, не знаете его.
– Майкл, это несмешные шутки, от слова совсем, – послышался голос Питера за спиной.
Ответа не было. Только глухая тишина.
Вытащив пистолет и сняв его с предохранителя, я двинулась вдоль коридора, заглядывая в каждую комнату.