Другое Существо - стр. 9
Зато теперь Мартен без помех и боли в поражённых током конечностях, и – главное! – абсолютно спокойно и беспрепятственно изучал обстановку Лабиринта, по которому его неторопливо конвоировали.
То, что Лабиринт построили лишь с одной целью, а именно – содержать здесь бойцов для битв на Арене, у Мартена сомнений уже не имелось. Потому что длинные коридоры на двух других уровнях, мимо которых они спускались с Загонщиком по дороге «домой», были сплошь утыканы огромным количеством дверей, ведущих наверняка в такие же камеры – Мартен сами коридоры видел мельком, издали, спускаясь по лестничным пролётам на свой уровень, и лишь заглядывая туда из колодца с лестничными пролётами. Потому что входы в эти коридоры перегораживали такие же, как у Загонщика, невидимые, но больно бьющиеся, стены-барьеры. Однако Мартен не сомневался: эти стены устанавливаются только тогда, когда с Арены ведут его – чтоб он не пытался туда сбежать. Наверняка когда в коридорах, или на Арене нет бойцов, эти перегородки выключают: иначе те надсмотрщики, кто шагают иногда, как он отлично слышал, мимо их камер, заглядывая в односторонне прозрачные окошечки в их дверях, не смогли бы ходить и сами.
Впрочем, то, что ему позволяют почти без боли посмотреть на камеры других узников-бойцов на верхних уровнях, сказало Мартену о том, что вероятней всего такая система содержания отработана давно. Надёжна. И «в лоб», наскоком или «экспромтом», эту защиту не возьмёшь.
Нужно вот именно – тщательно всё разведать, подумать. Продумать.
И уж потом принимать решения. И действовать.
Глаза напарника всегда напоминал ему пепел: такие же серые, потухшие и не имеющие выражения. Глаза отличного исполнителя.
А вот инициатива обычно исходила от Мартена.
Тем не менее, в том, что напарник предложил сегодня, имелся смысл. Мартен молча кивнул, соглашаясь, и принялся бесшумно грести. Нарушать предрассветную, настолько густую, что, казалось, её можно резать ножом, тишину банальными словами казалось словно… Непристойным. Да и неуместно шуметь на Работе.
Здесь, в заброшенной, и давно превратившейся в стоячее мёртвое болото, заполненное мусором и нечистотами, части акватории опустевшего порта, даже вода казалась словно умершей: маслянистые радужные пятна на поверхности, почти никогда не колышимой никаким ветерком, и полусгнившие деревянные сваи, застывшие словно мертвецы, никак не реагировали на присутствие людей. Они даже не «наблюдали» за «противоправными» действиями явных нарушителей Закона, как казалось Мартену в их ранних вылазках, а равнодушно почили. Словно их агония окончилась ещё восемьдесят лет назад.
Не-ет, обстановочка тут – не для слабонервных! Недаром же даже завзятые сталкеры и профессиональные Собиратели не суются в этот район: научены горьким опытом!
Плавать тут – всё равно, что соваться в саргассово море в пресловутом Бермудском треугольнике, как высказался однажды Лаки-красавчик. Что такое Бермудский треугольник Мартен не знал, но представить мерно колыхавшуюся поверхность, сплошь затянутую коричневым ковром дохлых разлагающихся водорослей – мог запросто.
К воротам склада прибыли точно с восходом: солнце только-только нарисовало свой тонкий ржаво-кирпичный сегмент в дальнем конце бухты. Напарник прошептал, указав для верности рукой: