Другие времена - стр. 22
Жизнь обновлялась на глазах, менялись названия городов и улиц, новых хозяев обретала старая страна, новые хозяева появились и у справедливости и у милосердия.
А почему бы и нет!?
А главное, самое главное, откуда ни возьмись, образовалось огромное, не виданное еще в истории количество ничейной собственности буквально под боком у юной в ту пору Мороховой Натальи Евгеньевны. Тут тебе и Братский алюминиевый и Братский лесопромышленный, тут тебе и Усть-Илимская ГЭС, а еще и Братская ГЭС, и Железногорский ГОК, целый горно-обогатительный железорудный комбинат, и так вплоть до завода сантехнического оборудования на правом берегу Ангары в Братске-19, пожалуйста, на любой вкус, на любые потребности!..
Но не миловидной, высокой и стройной Наташе с ее округлым лицом и то ли с не законченным средним, то ли не начатым высшим образованием, посягать на энергетику, цветную и черную металлургию Восточной Сибири, на ее недра и леса!
Увы, ей и ее компаньонам пришлось довольствоваться квартирой на улице Гоголя.
Так вот, справедливости ради надо заметить, что быть «ключом» в ограблении квартиры вовсе не значит играть в этом приключении ключевую роль.
Впрочем, и в больших делах люди, игравшие ключевые роли, вовсе не лезли вперед.
На первом допросе потерпевшая, проживавшая на злосчастной улице Гоголя, двадцатисемилетняя Варвара Дмитриевна Пекарская, показала, а в дальнейшем течении следствия непротиворечиво подтвердила, что открыла дверь на женский голос, молодой женщине, назвавшейся приятельницей ее сестры Любы. Прежде чем открыть дверь, потерпевшая посмотрела в дверной глазок, увидела миловидную молодую женщину, похожую на известную певицу Наташу Королеву, которую могла бы опознать в случае необходимости, и только после этого открыла дверь.
Молодая женщина, округлостью лица действительно похожая на известную певицу, но превосходящая ее ростом и привлекательностью фигуры, в квартиру не вошла.
В квартиру, сбив с ног хозяйку, ворвались Инюхин, Карташевский и Дурынин, скрывшие свои лица под черными матерчатыми масками.
Потерпевшую Пекарскую, как уже сказано, сильным ударом в грудь свалили на пол и, угрожая ее жизни и жизни полугодовалого сына, потребовали добровольно указать, где спрятаны деньги, и добровольно же передать пришельцам ценности в виде сережек, колец и прочих изделий из желтого металла. Считая, что потерпевшая находится в их полной власти, не дожидаясь, пока-то она осознает свое бесперспективное положение, Карташевский попытался самостоятельно вырвать сережки из ушей потерпевшей.
А при чем здесь Наташа, спросит поборник справедливости? И будет прав!
Перерастяжение мочки левого уха, обширный кровоподтек на грудной клетке и левом бедре в результате ударов ногами, ссадина на верхней губе, превратившая рот в один распухший синяк, – эти и все остальные следы насилия впоследствии были отнесены судебно-медицинской экспертизой к категории легких, не усугубляющих вину азартных молодых людей, поскольку не повлекли за собой даже «кратковременного расстройства здоровья».
В протоколе будет записано так, словно речь идет о новелле из жизни незадачливых гувернеров: «ей пытались снять серьги».
Почему «ей», а не «у нее», понятно, такой уж в суде разговор, а вот почему «снять», а не «вырвать», если мочку безобразно вытянули, причинив Варваре Дмитриевне ужасную боль, «не повлекшую кратковременного расстройства здоровья», вот это понять, не будучи платным ревнителем правосудия, судьей или адвокатом, крайне затруднительно.