Другая жизнь - стр. 34
– Очень просто ты мог знать, должен был! Первые данные о том, что асбест опасен, датируются еще 1918 годом. В 1930-х фактов стало огромное количество, но производители пресекали все попытки провести исследования. Асбест впервые объявили причиной мезотелиомы в 1964 году. Это было еще до того, как ты открыл «Нак»! К 1970-м тот факт, что асбест способен убивать, стал общеизвестен. Я росла среди людей, с которыми это происходило, и ты тоже!
– Глинис, попробуй вспомнить, – сказал Шеп, стараясь произносить слова спокойно и сдержанно. – В первые годы я работал по двенадцать, иногда четырнадцать часов в день, чтобы поднять фирму. У меня не было времени прочитать все документы, не говоря уже о том, чтобы вглядываться в микроскопические буковки, прежде чем открыть очередную банку.
– Мы не говорим о том, что тебе надо было следить за ходом мирных переговоров на Ближнем Востоке. Ты был обязан соблюдать технику безопасности и думать о здоровье, поскольку это касается непосредственно твоей работы. И следить за новыми разработками, чтобы выбрать гарантированно безопасные, а не смертоносные материалы. Речь не только о тебе или твоей жене и детях. А ты подумал о других работниках?
– У меня нет никаких других работников, – тихо произнес он. – Глинис, зачем ты это делаешь? Мстишь мне за Пембу?
Она не собиралась менять тему.
– Эти компании черт знает сколько времени судятся с сотнями людей, но нет, ты прячешь голову в песок и отказываешься это замечать!
Шеп не имел склонности к судебным тяжбам. По складу характера он не был сторонником однозначного отношения к чему-либо; более того, предпочитал посмотреть на проблему со всех возможных сторон, отчего порой у знакомых складывалось впечатление, что у него вообще отсутствует собственное мнение. Он всегда обращал внимание на детали, всевозможные хитросплетения и смягчающие обстоятельства. Он никогда не критиковал чужих взглядов; Джексона считал забавным. Во многих вопросах сторонники выдвигали неопровержимые доказательства и побеждали. Он был рад, что у его жены есть право голосовать и что черным больше не надо пользоваться отдельными фонтанчиками для питья. Безусловно, хорошо, что правозащитники выступают против использования асбеста и его коллегам больше не надо работать с материалами, способными лишить их жизни, и невольно стать причиной болезни жены.
Тем не менее он основал свою фирму и лучше, чем кто-либо, знал свое детище: ничего ужасающего или необычного. Коллектив состоял из разных людей – в том числе и не очень аккуратных сотрудников, и фанатиков своего дела, готовых десятилетиями трудиться в одиночку. Здесь же было сосредоточение всевозможных товаров, и каждый поставлялся другими компаниями, в которых работало много людей, им тоже не всегда хотелось утром идти на работу, но они шли, чувствуя определенную долю ответственности – перед поставщиками, инвесторами, страховыми компаниями и пенсионными фондами. Но были и такие, кто искренне любил эту компанию. Нельзя сказать, что он находил оправдание плохому выполнению работ, но должностные преступления, с одной стороны, не касались его, а с другой – становились чем-то глубоко личным. Он испытывал удовольствие, обвиняя «компанию» гораздо меньше, чем «индустрию» в целом. В конце концов, достаточно посмотреть на Глинис. Обвиняя во всем «индустрию», она все же получала удовлетворение оттого, что искала, кого конкретно можно наказать.