Другая земля. Лесовичка - стр. 22
Миранда закрыла ладошкой рот, чтобы не дышать слишком громко. Она даже представить себе не могла, догадывается ли ее отец, что она здесь, под столом, около него.
– Полагаю, что в своей комнате, собирает вещи для предстоящей поездки, – ответила Эйлин.
– Возможно вы и правы, – ответил Генрих, поставив ноги ровно.
– Я очень устала. Ночью будет гроза. Позвольте мне покинуть Ваше общество, и подняться к себе, – послышался голос Эйлин.
Она встала из-за стола, ноги ее исчезли из зоны видимости Миранды. Генрих остался сидеть на месте и даже не шелохнулся.
– Спокойной ночи, сударыня, – лишь произнес он.
Как только шаги Эйлин стихли, Миранда позволила себе задышать глубоко, убрав ото рта ладошку. Она смотрела на ноги отца, как завороженная. Сердце девочки стучало довольно громко, гул отдавался наружу. Неожиданно золотистая бахрома поднялась. Рука Генриха появилась близ локтя девочки и с силой вытянула на свет. От такого захвата Миранда невольно взвизгнула и прищурила глаза, когда выползла из своего укрытия. Оказавшись на полу перед стулом отца, она невольно вскрикнула.
– Что ты здесь делаешь, Миранда? Подслушивала? – спросил Генрих, почему-то тише, чем обычно. Не было похоже, чтобы он был возмущен выходкой девочки, но он ждал объяснений.
– Да! – выпалила Миранда, – Спряталась и подслушала, как вы с мамой ругаетесь.
Девочка поднялась на ноги и обняла отца.
– Зачем? – прошептал на ухо дочери Генрих.
– Хочу понять, почему ты так ее не любишь? Почему вы постоянно ругаетесь? Это из-за меня? Это я виновата? – вопрошала на ухо отцу девочка, забравшись к нему на колени.
Генрих не сразу ответил. Он подбирал слова, чтобы дочь поняла его правильно.
– Я очень люблю тебя, моя звездочка. Я счастлив, что у меня есть ты. А мама… мама любит тебя. Она хочет, чтобы ты была счастлива, – ответил Генрих.
– Вы не разведетесь, правда? – перевела взгляд на отца Миранда, чтобы прочитать ответ в его глазах.
– Нет, разумеется, – покачал головой Генрих.
Миранда вздохнула и положила голову на плечо отца.
– Мне пора. Утром надо собираться в дорогу, – наконец отцепилась от папы девочка, спрыгнув с колен.
– Набирайся сил для предстоящей поездки. Дорога весьма утомительна.
Оставив приборы на столе, Генрих взял за руку дочь и направился в сторону детской. Как только Миранда достигла комнаты, под бдительным оком гувернантки переоделась в ночную рубашку, легла под мягкое большое одеяло. Генрих в это время находился в комнате, рассматривая оставшиеся на полке куклы, которая девочка не пожелала взять в дорогу.
– Ты мне расскажешь сказку на ночь? – спросила Миранда, удобно расположившись на подушке.
– Много сказок на свете. Ты узнаешь их немало, за свою жизнь. А я, к сожалению, не любитель рассказывать сказки, – отозвался Генрих, присев на край кровати. Он внимательно рассмотрел лицо девочки и провел по светлым волосамее. Потом Генрих расстегнул рубашку и снял с шеи длинную цепочку, на которой висел изящный кулон виде короны, венчающуюся пятью листочками клевера-трилистника. Он надел цепочку девочке на шею, чуть улыбнувшись.
– Папа, это же твой амулет? Почему ты мне его отдаешь? – подняла бровь девочка, сжав в ладони корону.
– Он твой, – коротко ответил Генрих, прищурив глаза, – он должен принадлежать только тебе. Не потеряй его. Пусть эта корона напоминает о том, что ты носишь фамилию Принарри, что ты – моя дочь. Как бы тебя не звали, кто бы тебя ни окликал другим именем. Помни о том, кто ты есть.