Другая Я - стр. 38
Обиженно фыркаю.
- Конечно. Тебе ведь никто не клюёт мозг за опоздание.
- Мия, меня этой херней лечить не надо, ладно? Я прекрасно знаю, во сколько тебе нужно было на работу. И я собирался сам тебя отвезти. Мы бы не опоздали.
- Хорошо, - и резко меняю тему неприятного разговора. - Куда ты предлагаешь поехать?
- Да мне вообще-то без разницы. Куда скажешь. Можем поужинать, например.
- Я не голодная, - мне захотелось точно также уткнуться в его шею, вдохнуть терпкий запах, крепко обнять и прижаться к мужчине, но вслух произношу банальное, - может, просто прогуляется?
- Прогуляемся?
- Ну да. Например, по набережной. Здесь не так уж и далеко.
- Я сто лет нигде не гулял. На набережной не был и того дольше.
- Исправим? - ну вот откуда в моём голове проклевывается эта скупая надежда?
В его руках я стою смирно, но, уверена, моё напряжение он чувствует особо остро.
И неожиданно накрывает мои губы своими, не давая ни малейшей возможности противостоять мужскому напору.
А я смело отвечаю на ласку, в интимном жесте дотягиваясь пальцами до его подбородка.
Костя немного отстраняется и прерывает поцелуй, широко мне улыбаясь, и ещё через мгновение коротко чмокает меня в губы.
- Ладно. На набережную, так на набережную.
И вот, чувствуя тёплую мужскую ладонь на своём плече, я иду вдоль кромки воды, зная, что на некотором расстоянии от нас следует водитель Шахова.
Костя расслабленно рассказывает о горнолыжных курортах и других своих путешествиях, когда у него получалось с таким трудом вырваться на день или два, а ещё то, как ему понравилось на Сейшелах...
Да уж. Я могу только позавидовать.
- Наверное, там здорово. А я вот никогда не была на море.
- Почему?
- Не знаю. Как-то... не приходилось, - на сердце резко потяжелело. Неужели он не замечает очевидную пропасть между нами? И вряд ли когда-то нам получится её преодолеть.
Костя останавливается и придерживает меня за талию. Ласково убирает волосы мне за ухо и тихо продолжает:
- Как-нибудь мы обязательно это исправим, малыш.
- Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить.
- А я всегда держу своё слово, - он придерживает меня за подбородок, просто вглядываясь в мои глаза. Что он желает там рассмотреть?
Тут у него громко звонит телефон, уже в который раз, и Шахов, взглянув на экран, резко отстранившись, прохладно бросает мне, отодвигаясь в сторону:
- Я отойду ненадолго, - пальцем указывает на телефон, в извиняющемся жесте пожимает плечами. - Без меня никак.
Мужчина довольно громко разговаривает неподалёку от меня, и я даже периодически разбираю в его речи отборные эмоциональные ругательства.
Думаю, его у меня переманили надолго. Поэтому решаюсь перейти на другую сторону дороги. Туда, где в одиночестве сидит художник-портретист со своими работами и располагается лавка с различными побрякушками.
Я абсолютно не падка на подобные безделушки, да и вообще равнодушна к украшениям, за исключением любимого колечка в носу, но почему-то один кулончик привлёк моё внимание. Ферзь на тонкой цепочке, а внутри маленький камушек, словно блестящая капелька или слеза... Я трепетно дотрагиваюсь до уменьшенной позолоченной копии шахматной фигурки, зажимаю её между пальцами, уже представляя, как она будет на мне смотреться. Хочу достать кошелёк и вытащить необходимую сумму, даже не спрашивая, сколько стоит эта прелесть, но на мой локоть резко приземлилась чья-то твёрдая тёплая рука.