Другая сторона - стр. 31
– Как шут?
Деревенский колдун отвлек от размышлений над картой, но я был даже рад.
– Не хочу тебя обидеть, – хмыкнул Бормотун, – только ты одет во все шутовское. Получается, ты шут.
– Пустяк, – отмахнулся я. – Лучше скажи, что у тебя на карте? Нам нужен город, чтобы купить оружие и все прочее для визита в Мадервиль, и такой городок недалеко от нас имеется. Гринд. Видишь?
– Вижу, – Бормотун тоже открыл карту.
– А единственную дорогу к нему и мост через речку видишь?
– Мост тоже вижу. Рядом с нами. Около деревни Соловьи.
– Название деревни обозначено на моей карте красным, – сказал я, – и еще под ним написано про опасность.
Прежде в «Новой жизни» не имелось подобных обозначений для поселений.
Бормотун почесал лысую макушку, покосился на хобгоблинов, которые все также стояли в шеренге и внимали ценным указаниям Кедра. Колдун снова потер лысину.
– У меня написано зеленым, – сказал Бормотун, – и никакого предупреждения об опасности.
– Ты умеешь читать? – удивился я. Только сейчас до меня дошло, что деревенский колдун понимает текст.
– Я? – встрепенулся бородач.
Колдун непонимающе уставился на хобгоблинов. Кедр только что дал команду «Разойдись!»
– Про тебя говорю, Бормотун.
Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Могу. Даже знаю, что такое карта.
– Спасибо Айзирис за наше счастливое детство, – протянул я. Однако Бормотун шутку не распознал.
– Счастливое? – буркнул он. – Тяжелое у меня детство.
Теперь задумался я. Было ли у Бормотуна и других неписей девство? Большинство компьютерных персонажей впервые появились в «Новой жизни» во взрослой поре. Не было ни у кого из них детства, но, похоже, Айзирис вложила в их память воспоминания о детстве и юности.
Я не стал убеждать Бормотуна, что его воспоминания в основном ненастоящие. Скорей всего нейросеть наполнила память несписей несуществующими событиями, дабы сформировать новые целостные личности. А еще Айзирис научила читать и считать, чтобы они были способны ориентироваться в интерфейсе игры. Окружающий мир по-прежнему остается виртуальным. Это все еще игра со своими условностями.
– Верю про детство, – произнес я. – Деревянные игрушки, прибитые к потолку.
– Чего? – не понял лысый колдун.
– Шучу, – ответил я. – Так что на твоей карте?
– Название деревни написано зеленым и рядом с ними белый шарик… неписей, – последнее слово далось Бормотуну непросто. Воротит от него.
– А с Гриндом что? – спросил я. – Дорога к нему ведет от моста через реку.
– Красный! – выпалил Бормотун. – И про опасность написано!
Рядом с отметкой города не было белого значка неписей. Ни у меня, ни на карте Бормотуна.
– Рекогносцировка? – оставив подчиненных, Кедр подошел ко мне и колдуну.
– Открой карту, – предложил я и добавил. – У Бормотуна деревня подсвечена зеленым, а город красным.
Спецназовец сообразил, каковы наши дела, без дополнительных пояснений. Нам нужен город, и он, видимо, контролируется застрявшими в игре людьми, а окрестности, в то числе несколько деревень вокруг Гринда, держат неписи; и между ними и живыми игроками настоящая война.
– Соваться в деревню нам нельзя, – сказал я, когда Кедр закончил с изучением карты.
– Твоим неписям тоже, – хобгоблин указал на Зару и Бормотуна.
Они беседовали о чем-то у березы, за которой девушка пряталась несколько минут назад.