Другая невеста. Распутные драконы Рэвенгрэйна - стр. 35
А ведь этот негодяй долго и сознательно отравлял мне жизнь. Точнее, крошке Ирис, но вряд ли этой детали достаточно для безоглядного прощения.
И всё же… Всего один поцелуй - и пол уходит из под ног, а сокрушительное, совершенно ненормальное желание делает лишенным смысла всё, кроме жара мощного тела, которое сейчас прижималось ко мне.
Широкая ладонь обхватила затылок, усиливая натиск. Влажной дорожкой шероховатый язык заскользил по шее, и я хрипло выдохнула имя дракона, почти умоляя о большем.
- Дэмран…
Дракон замер. Окаменел, точно скованный неодолимыми чарами. Он даже перестал дышать, и широкая грудная клетка застыла, как раздутые меха, делая крупную фигуру Владыки ещё более массивной.
А в следующую секунду он решительно отодвинул меня в сторону и, ничего не объясняя, торопливо покинул спальню. Так быстро, что я едва различила это смазанное движение. Словно за ним гнались все беды мироздания.
На ватных ногах я доплелась до кровати и буквально рухнула на неё, остро нуждаясь хоть в какой-то опоре. Казалось, каждая клеточка в теле пульсировала и билась в агонии неутоленного желания.
- Какого черта… - В горле саднило, словно я надышалась сухим раскаленным воздухом. - Что это сейчас было?
Взгляд скользнул на брачные метки. Одна из них переливалась, точно взбесившаяся радуга…
***
Линтар Ядовитый Туман
Сплетя перед собой пальцы, я смотрел на языки мёртвого пламени, лениво извивающиеся голубыми лентами в утробе камина. Мертвый огонь - часть моей магии, такая же, как и ядовитое дыхание. Первый не способен дать тепла, второе очень полезно, если нужно кого-то умертвить. Причем смерть эта может иметь множество самых разных оттенков. От разрывающей нутро боли до сладостного вечного забвения.
Из памяти туманным облаком всплыло давно похороненное воспоминание. Как невысокая сгорбленная фигура задыхаясь падает на пол и изгибается в агонии.
Сколько их потом было, этих фигур?
Но первую я запомню навсегда… Как и Дэмран.
И пускай его способ сводить счеты куда более кровавый, он так же, как и я, безвозвратно отравлен ядом собственной ненависти.
К несчастью, мы оба знаем, кого нам за это стоит «благодарить»…
Я никогда не стремился убежать от правды. Напротив. Сознательно ранил себя ею до тех пор, пока совсем не разучился чувствовать боль или сожаления. Мой брат был другим. Он врачевал свои раны гневом, постоянно испытывая себя на прочность.
Благодаря своим порокам, мы стали необычайно сильны и, едва достигнув совершеннолетия, заняли кресла в Небесной Палате Правящих, войдя в число тринадцати самых могущественных Владык Онтэина.
Но власть ни одному из нас не вскружила головы. Она была лишь инструментом. Средством для достижения цели. Так мы с братом воспринимали и бракованную девку из Звездного гнезда, дочь этого презренного червя Кенгура, которую весьма удачно решили сделать своей женой.
Я ухмыльнулся, представляя, какое непереносимое оскорбление нанес тем самым той, кого ненавидел больше всего на свете.
Целый год наша шиари провела, практически не покидая своих комнат, всё время больная и до тошноты покладистая. Иногда при редких встречах ей удавалось поймать мой взгляд, и я невольно начинал задаваться вопросом, неужели эта бледная тень и в самом деле на что-то рассчитывает?
Конечно, многих удивлял наш выбор. Но я не собирался тратить время на объяснения. Воля Владык - закон для поданных. Понимать мотивы правителей черни вовсе не обязательно.