Другая невеста. Распутные драконы Рэвенгрэйна - стр. 26
Драконы, несмотря на их азартность и страсть к соревнованиям, едва выносили соперников, подспудно стремясь уничтожить всякой намек на чужое превосходство. Пускай даже пока и лишь потенциальное.
Возможно, по этой причине на протяжении всего детства Ирис была вынуждена терпеть от злых мальчишек самые разные издевательства. Начиная от противных жирных слизняков в каше на завтрак, заканчивая опасными тычками и битым стеклом под подушкой. Никто даже и не думал ограждать её от подобных нападок.
Мать была для этого слишком слаба духом и полностью находилась под пятой своего весьма деспотичного мужа. В то время как сам Владыка Кенгур прощал своим любимцам без преувеличения всё.
Я решительно не понимала столь странной избирательности. Почему отца Ирис так радовали сильные сыновья и при этом совсем не интересовала не менее сильная дочь?
В конце концов травля братцев не прошла для Ирисалины без последствий. Она стойко держалась первые двенадцать лет, пока Иган и Илан не нашли верный способ её сломить.
В тот год в питомнике, который находился на территории летней резиденции их семейства, куда Владыка частенько ссылал свою супругу с младшей дочерью, одна из сук арзафаров ощенилась крылатой самочкой. В довершение ко всему новорожденная самка была ещё и альбиноской, а такие считались особенно злыми и своевольными. Подобная особь ни за что не станет ходить под седлом или в упряжи. Да и не один уважающий себя мидар не пожелает оседлать никчемную бешеную суку.
Поэтому дорога самочке была одна - на тот свет. Однако каким-то чудом в момент, когда один из помощников главного заводчика собрался утопить слепого беспомощного щенка в кадушке с водой, на задний двор питомника вошла Ирис.
Пожалуй, в тот момент она впервые и почувствовала связь со своим внутренним зверем. Все в ней взметнулось в приступе острого сострадания и ослепляющего гнева, побуждающего девочку не допустить убийства.
Ей достало силы и смелости вырвать из рук мужчины щенка, а после уговорить мать позволить оставить самочку себе.
Валенсия сопротивлялась вяло и под натиском слезных упрашиваний разрешила.
Та ветреная весна, плавно перетекшая сначала в засушливое лето, а затем и в теплую, но дождливую осень, запечатленная в подаренных мне воспоминаниях, ощущалась как квинтэссенция чистейшего восторга и искристого детского счастья.
Свою питомицу Ирисалина назвала Синнэя, что на одном из мертвых языков первых драконов означало «сестра». Может, именно имя окончательно и связало судьбы этих двух неприкаянных душ.
Арзафара росла очень быстро, демонстрируя лучшие черты своей породы. Она была крупной, стремительной, на удивление сильной и пугающе бесстрашной.
Свою юную хозяйку Синнэя обожала. Прогнозы о её глупости и агрессии оказались пустыми. Самочка отличалась редкой сообразительностью и была воспитана под стать иным аристократкам. Впрочем, стоило кому-то посмотреть на Ирис недобро или как-то её обидеть, арзафара мигом превращалась в мстительное чудовище, готовое преподать обидчику болезненный урок.
Ирис с нетерпением ждала дня, когда Синнэя станет старше и её белоснежные крылья в достаточной мере разовьются и окрепнут, дабы подняться на ней под облака.
Дважды в день она устраивала для своей питомицы тренировки, не скупясь на похвалу и ласку за любое, даже самое незначительное достижение.