Другая королева - стр. 46

По совести сказать, очень трудно. Я и не верю.

– У меня не было выбора. У меня не было состояния. Мне пришлось выйти замуж ради блага моей семьи и ради моего собственного будущего. Мой первый муж умер, когда мы оба были детьми, и оставил мне небольшое приданое. Мой второй муж был добр ко мне и научил меня управлять домом, а потом оставил мне свое поместье. Мой третий муж был еще добрее. Он оставил мне свои дома и земли, мне одной, так что я стала подходящей женой для графа Шрусбери, который дал мне титул и богатство, превосходящее все, о чем я могла мечтать, когда была всего лишь дочкой бедной вдовы из Хардвика.

– А дети? – подсказывает она.

– Я родила восьмерых, – с гордостью говорю я. – И Господь был ко мне добр, шестеро живы. Моя старшая дочь, Франсес, недавно родила, девочку назвали Бесси в мою честь. Я не только мать, я еще и бабушка. И надеюсь увидеть новых внуков.

Она кивает.

– Тогда вы, как и я, должны думать, что женщина, превращающая себя в бесплодную старую деву, заносится пред лицом Господа и своей собственной природой и не может благоденствовать.

Я так и думаю, но будь я проклята, если скажу ей об этом.

– Я думаю, королева Англии должна поступать, как пожелает, – смело заявляю я. – Да и не все мужья хороши.

Я говорю наобум, но наношу ей такой удар, что она умолкает, а потом я, к своему ужасу, вижу, что она отворачивается от вышивки и на глазах у нее слезы.

– Я не хотела вас обидеть, – тихо произносит она. – Я не понаслышке знаю, что не все мужья хороши. Из всех женщин в мире уж я-то это знаю.

– Ваше Величество, простите меня! – восклицаю я, напуганная ее слезами. – Я не хотела вас расстраивать! Я не думала о вас! Я не имела в виду вас или ваших мужей. Я ничего не знаю о ваших обстоятельствах.

– Тогда вы такая одна, потому что во всех пивных Англии и Шотландии, похоже, знают все о моих обстоятельствах, – отрезает она, вытирая глаза рукой.

Ресницы у нее влажные.

– Вы наверняка слышали обо мне чудовищное, – ровным голосом говорит она. – Вы слышали, что я прелюбодействовала с графом Ботвеллом, что я подстрекала его убить моего бедного мужа, лорда Дарнли. Но это ложь. Я ни в чем не виновна, умоляю, поверьте. Вы можете следить за мной и наблюдать. Спросите себя, похожа ли я на женщину, которая обесчестит себя из похоти?

Она поворачивает ко мне прекрасное лицо со следами слез.

– Похожа я на подобное чудовище? На дуру, которая отбросит честь, доброе имя и престол прочь ради минутного наслаждения? Ради греха?

– У вас была неспокойная жизнь, – робко говорю я.

– Меня ребенком выдали за французского принца, – отвечает она. – То была единственная возможность уберечь меня от посягательств короля Генриха Английского, который похитил бы меня и поработил бы мою страну. Меня вырастили как французскую принцессу, нельзя представить ничего прекраснее французского двора – дома, платья, богатство, которое меня окружало. Словно в сказке. Когда умер мой муж, для меня все в одночасье кончилось, а потом мне сообщили, что моя мать тоже умерла; и я поняла, что мне нужно вернуться домой, в Шотландию, и предъявить права на трон. Думаю, в этом не было безрассудства. Никто меня не может за это порицать.

Я качаю головой. Дамы мои цепенеют от любопытства, иголки их замирают в воздухе, а рты приоткрываются в ожидании истории.