Другая - стр. 27
– Вот как? – сержант удивился. – Ну, Ксюха, ну, партизанка. Так она тебя из детдома, что ли, взяла? И ты поэтому такая смурная сегодня? Сильна, мамаша, ничего не скажешь!
– Да нет, вы всё не так поняли, Яков Борисович! Я вообще, можно сказать, первый раз вижу эту женщину! Понимаете?
– То есть как это первый раз? – моргнул толстяк.
– Ну, не совсем первый, конечно, – слегка смутилась Лиля. – Но в её доме точно впервые! Я там живу…
Лиля махнула в сторону окна. За её рукой поспешил и взгляд полицейского.
– В лесу, что ли?
– Ну в каком лесу! В доме! В доме Романа Сергеевича Шатрова! Вон он там стоит, справа, видите? Крыша такая красная…
– Как интересно… – толстяк окинул Лилю насмешливым взглядом, явно не веря ей. Ещё бы, Лиля уже и сама не знала, во что верить. – И в качестве кого ты там живёшь, крошка?
– Я дочь Романа Сергеевича! – гордо выпрямилась Лиля.
– Опаньки! Так вот в чём дело! От Шатрова тебя Ксенька нагуляла?! – сержант радостно потёр руки. – Так это же совсем меняет дело! Такие перспективы теперь перед нами открываются, мама не горюй!
– Какие ещё перспективы! – заорала Лиля, не выдержав. – Никто меня не нагулял, чёрт вас возьми! Я законная дочь Шатрова, а его жена, то есть моя мать, умерла двадцать лет назад! Умерла, понятно вам? Когда мне было девять лет!
– Кто умер? – на пороге показалась изумлённая Ксения с подносом в руках. Гранёные стаканы, стоявшие на нём, мелко звенели. – Я?!
– Да не ты, нищебродка! А моя настоящая мать! Шатрова Елена Владимировна!
Руки Ксении дрогнули, поднос опасно накренился на бок, и один из стаканов, скользнув к краю, чуть не полетел на пол.
– Э-э… – нахмурился сержант, – Елену Шатрову я помню, красивая была баба. Сынок ейный Максим очень на неё похож…
– Да не сын он ей! Самозванец хренов! Всех задурил, подонок. Или… – тут Лиле пришла в голову светлая идея, – или он купил вас всех, а? Папу за…загипнотизировал, а вас всех купил! Сколько он вам заплатил, признавайтесь?!
– За что? – Ксения с толстяком переглянулись.
– За то, чтобы комедию передо мной ломали!
– Кажется, тут не комедия, – толстяк поморгал, – а фарс какой-то… Сильно головкой ударилась, красавица? Кстати, как ты на помойку-то попала? Кеша сказал, что ты ночевала там вроде…
– Ночевала! А всё из-за самозванца этого! Сначала он меня из офиса папиного вышвырнул, а потом из собственного дома! И вы, как представитель закона, обязаны с этим разобраться!
– Я?! – толстяк опять многозначительно переглянулся с Ксенией.
– Вы, вы, не я же! Ну что вы так на меня смотрите, как будто думаете, что я сумасшедшая!
– Что ты, доченька, никто так не думает… – неуверенно забормотала Ксения.
– А ты вообще заткнись! Пьянь подзаборная, мало я тебя гоняла, дуру!
– Зачем ты так, Лилечка… – в глазах хозяйки появились слёзы. – Яков Борисыч, что же это, а?
– Разберёмся! – гость поманил Лилю к себе пальцем. – Ну-ка, сюда иди, поговорим. А ты, Ксения… Да поставь уже этот чёртов поднос куда-нибудь!
Вздрогнув, Ксения торопливо пристроила поднос со стаканами и бутылкой на одну из коробок, лежащих на полу, и растерянно застыла посреди комнаты.
– Что стоишь, мать! Документы тащи!
– Какие документы?
– Паспорт, свидетельство о рождении дочерино, ну что там у тебя ещё есть? Давай, давай, не стой столбом. А ты, красавица моя, сюда пересядь. Разговор до тебя серьёзный имеется. Хотя нет, лучше мы к вам…