Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы - стр. 13
У нас тут неразделенная любовь? Интересно, интересно.
- Привет, Марина.
Я полубоком поворачиваю голову к Матвею, чей голос только что прозвучал очень спокойно, хотя эта тетка меня оскорбила. И задумываюсь. Может не неразделенная? А вполне себе разделенная и это его любовница? Нужно выяснить.
И я не нахожу ничего умнее, как спросить его в лоб, когда возвращаемся домой. Ром с колой сделал свое дело, Фил рома не жалел и делал мне коктейли покрепче по моей просьбе, вот и потянуло на подвиги.
- Ты трахаешь эту Марину? - нарушаю жужжание лесной живности и кваканье лягушек, доносящееся от реки, своим вопросом.
- Как комфортно было идти в тишине, не поддерживая светскую беседку с сильно выпившей малолеткой, - кривит губы Матвей. Я не вижу его лица, ведь он идет за мной, но почувствовала это по интонации.
- Убегаешь от ответа.
- На тупой вопрос, да. Не хочу об этом говорить. Не с тобой, не в таком тоне.
- А что не так с моим тоном? - останавливаюсь и оборачиваюсь, резко влетая ему в грудь. Сильные руки придерживают меня от падения, но от столкновения с его мощным телом становится больно. - Ауч!
Матвей разворачивает меня, возвращая на тропинку.
- Тут ночью животные ходят, не стал бы терять время на выяснение всяких глупостей, - толкает меня в спину, побуждая идти вперед.
- Это не глупости, - говорю обиженно. - Вот побьет она меня в темном углу, узнаешь.
- Не исчезай из моего поля зрения и никто тебя не побьет.
- Да просто ответь на гребанный вопрос!
Я снова хочу развернуться, но он предупреждает мои действия, сразу взяв за плечи и зафиксировав меня в положении “только вперед”. Иду и киплю. Вот что ему непонятного, а? Мне же нужно знать, как вести себя с этой высокомерной курвой. И Елена Петровна так удачно ушла пораньше, оставив нас с ним наедине. А он!
- Моя личная жизнь тебя не касается, это максимально честный ответ, который ты получишь на свой дурацкий вопрос. Иди давай.
- Ладно, - фыркаю, - все равно узнаю. И думаю, что нет. Трахай ее кто-нибудь, она не была бы такой озлобленной и недовольной.
- Я даже не хочу спрашивать, почему у тебя все мысли сводятся к одному сексу, - слышу его неодобрительную интонацию.
- Ну тебе же не пять. И ты должен сам понимать, что в конечном счете в общении между людьми все всегда сводится к сексу, - пожимаю плечами.
- Проехали. Шагай, а то до утра не доберемся.
- А что такое? Тема секса у нас табу?
- У нас с тобой - да. Тем более с пьяной тобой. Ты и без алкоголя не в ладах с головой, а под этим делом и вовсе.
- С чего такие выводы? Я тебя вроде у осинки не домогаюсь, топаю своими двумя, все чинно.
- Не хватало еще, - хмыкает сзади, и снова замолкает, не развивая тему. Я бы хотела развить. Но вижу, что это бессмысленно.
Остаток дороги идем молча, дома расходимся по своим комнатам.
Неделя прошла относительно неплохо. Я привыкала к местности, много времени проводила с Еленой Петровной, которая охотно все рассказывала и показывала. Она вообще мне нравилась. У меня всегда были трудности в общении со своим полом. После смерти мамы женщины отца всегда воспринимали меня пятым колесом или угрозой, и я еще с малых лет научилась показывать зубы и защищаться. Поэтому милая Мариночка, которая каждый раз окидывала меня таким взглядом, словно я грязь из-под подошвы, меня не удивляла. А вот душевная Елена Петровна удивляла.