Друг сына - стр. 3
– Извинись перед девушкой. Она обижена.
– Она… Су… Ай!
– Не повторяй своих ошибок, – наставительно говорит противник Марата и, очевидно, делает ему еще больнее, хотя я вообще не могу отследить ни одного движения, – извиняйся.
– Но она… Ай!
– Она ждет.
– И… Извини…
Я испуганно киваю, и в следующее мгновение Марат летит опять на землю.
Наблюдаю, как он встает и, злобно оглядываясь, но ни слова не говоря, уходит прочь.
А мой защитник поворачивается ко мне. Молча.
Вздыхаю.
Нахожу в себе силы поднять подбородок, посмотреть в его лицо. И в который раз поразиться тому, насколько щедрой к некоторым бывает природа.
Такие красивые темные глаза, жесткий щетинистый подбородок, резко очерченные скулы и невероятный разлет бровей… И все одному человеку!
И губы, сейчас сурово сжатые, но какими нежными они могут быть… Так, не вспоминать! Ни за что не вспоминать!
– Я бы сама справилась, – почему-то с языка слетают не слова благодарности, а претензия. Черт. Вообще себя не контролирую. Впрочем, как и всегда с ним.
– Я видел, да, – кивает он, – я просто помог чуть-чуть.
– Я не просила.
– И зря.
Ну зачем ты так смотришь? Ну разозлись на меня, уйди!
– И вообще, зачем влез?
– А ты хотела, чтоб он продолжал?
Взгдял становится тяжелее, голос еще грубее. А у меня мурашки по коже… Те самые, которых Марату так и не удалось добиться ни разу за все три свидания. А этому… Ему даже стараться не приходится, все само собой случается! Ну нет! Я не позволю больше!
– Может, и так! – с вызовом еще сильнее задираю подбородок, а сама мысленно молю: “Уходи! Уходи же!”
Он смотрит на меня, во взгляде появляется что-то диковатое, жутко горячее. Засранец какой… Сексуальный до боли… Ну за что мне это все? Где я так нагрешила?
Я все еще проговариваю в голове своей эту мантру, приказывая своему защитнику уйти, и пропускаю момент, когда он делает шаг вперед и мягко подцепляет выбившийся из прически локон.
Застываю пойманным зайчиком перед удавом. И вот говорят, что волосы нечувствительные… Врут… Я все-все чувствую… И тепло его пальцев, и нежность, с которой он перебирает прядь.
Смотрю в его глаза, темные сейчас, такие темные…
И умираю от шепота, с хрипловатыми влекущими нотами:
– Рыжая…
Если бы он сейчас мне массаж предложил, я бы… Ох, я бы…
– Да, – словно в трансе, отвечаю я, – захотелось.
– Тебе идет. Рыжая ведьма. – Он наклоняется ниже, а ладонь, только что придерживающая мой локон, скользит и тяжело ложится мне на затылок. И этот захват куда неотвратимей того, в котором меня пытался удержать Марат. Потому что из этого – не вырваться. – Совсем меня с ума свела.
– Я… Не… – мне хочется сказать, что я не собиралась, что я вообще не…
Но он касается меня губами в этот момент, и я застываю, вытягиваясь в струнку в его руках.
Он скользит приоткрытым ртом по моей шее, приникает полностью, обволакивая жаром сильного, горячего тела.
Я закрываю глаза, бессильно принимая свое поражение.
Потому что есть мужчины, которым невозможно отказать.
И не важно, какое свидание у вас.
Я вот, когда-то на первом ему сдалась…
И за что мне это все?
Глава 2
– И чем все закончилось? – Вера поворачивается ко мне, забывая про закат, которым мы с ней любуемся с балкона моего пятнадцатого этажа, – только не говори, что…
Я уныло киваю, машинально потирая шею. То самое место, которому вчера досталось. Тоже. Как и многим другим, впрочем, но этому – особенно.