Друг сына - стр. 10
Правда, Димасик удары держать умеет очень даже неплохо, потому что не позволяет Вере съехать с темы на благодатную почву какашек, а снова смотрит на меня в зеркало, и взгляд его серых, так похожих на отцовские, глаз, суров и холоден.
– Мам? Приставали?
– Да кому я нужна, Димась… – вздыхаю я, – прекрати. Вера стебется и все…
– Ага, ага, – тут же податливо кивает Верка, но я не успеваю порадоваться ее внезапно нашедшемуся разуму и инстинкту самосохраниения, потому что она продолжает, как ни в чем не бывало, – ее там розами обсыпали, кофе поили, на кофейной гуще гадали, за руку держали…
В этот момент раздает хруст, Димасик отвлекается от расчленения своей распутной мамаши взглядом и обращает внимание на приятеля:
– Ты чего это? Телефон сломал, что ли?
– Ага, – хрипло и безжизненно как-то отвечает Матвей, и у меня от его тона мурашки по коже бегут, – хрупкий оказался… Бракованный, наверно.
Я пользуюсь моментом, чтоб сделать затейнице Верке страшные глаза и злобно пихнуть ее в живот кулаком.
Она фыркает насмешливо, давая понять, что ни взгляд мой, ни тем более тычок никакого эффекта не возымели, снова открывает рот, я начинаю покрываться холодным потом, предчувствуя грядущую задницу…
И в этот момент нас тормозит гаишник!
Ох, я впервые настолько сильно радуюсь их вездесущей активности!
Сына просят выйти из машины, следом выпрыгивает с переднего сиденья Матвей, хлопая дверью с такой силой, что все трясется.
Я смотрю, как он отходит в сторону, прикуривая, и поворачиваюсь к Верке, уже состроившей невиннейшую физиономию.
– Заткнись, слышишь! Ты чего устроила тут?
– Ой, а чего такого? – ненатурально удивляется Верка, но я прерываю ее плохую игру.
– Рот закрой… А то сдам Димасику, кто его любимые кроссы лаком для ногтей облил…
– Вот ты стерва… – с восхищением качает головой Верка, – он же меня четвертует… Он до сих по ним плачет!
– Вот именно, – угрожаю я, – закопает. А я буду помогать. Лопату подам.
Верка вздыхает, мается, закатывает глаза… и кивает коротко, давая понять, что больше она так подло шутить не будет.
Димасик, которому потрепали нервы в машине гаи, идет обратно, синхронно с ним выбрасывает сигарету на обочину и движется в нашу сторону Матвей.
Я с тоской смотрю в его холодное лицо и вздыхаю:
– Ну вот нафига, Вер?
– А чтоб расшевелить вас немного, – выдает неожиданно она, и добавляет, когда я поворачиваюсь к ней с немым изумлением во взгляде, – вам надо уже на новый уровень выходить, Мир, понимаешь?
– Нет! – рявкаю я, – не понимаю!
– Ну вот и поймешь…
Я очень хочу спросить у Верки, что именно она имеет в виду, но не успеваю: в машину одновременно садятся Димасик и Матвей.
Сын взбудоражен разговором с представителем дорожной власти, зол, и оставшееся время высказывается исключительно на эту тему, слава всем богам, забыв обо мне и моих мифических курортных приключениях.
Матвей односложно поддерживает его монолог согласным угуканьем, мнет в кулаке пачку сигарет.
Верка, явно довольная собой, охотно поддакивает крестнику.
Я молчу, предчувствуя самое неправильное развитие событий.
И это развитие не медлит.
– Мамкин, меня срочно на работу вызвали, – говорит у подъезда уже Димасик, пролистывая сообщения в телефоне, – давай шустренько.
– Так высаживай своего друга, пусть он Мирке поможет вещи докинуть до квартиры, – опять открывает рот Верка, и, не успеваю я негодующе отказаться, как добавляет, – а ты меня бегом довези и вали на свою работу.