Друг из Рима. Есть, молиться и любить в Риме - стр. 14

Конечно, мы жили не в Неаполе и не в Болонье, однако же и в Риме мы умеем готовить рагу. На сегодняшний день, возможно, традиции уже несколько утеряны, но это изысканное кушанье всегда остается единственным истинным «воскресным угощением» по многим причинам: прежде всего из-за времени, необходимого для его приготовления, которое итальянские матери семейств могут выкроить только на седьмой день недели; нельзя не признать и роль экономической подоплеки, то есть стоимости составляющих его продуктов. Не будем упоминать и о калорийности: наверняка лишь немногие были бы в состоянии возобновить работу в послеобеденное время, предварительно набив себе желудок доброй порцией фетуччини аль рагу.

Традиционный рецепт нашей семьи Спагетти состоит в том, чтобы подрумянить в нескольких ложках оливкового масла телятину с салом, грудинкой, петрушкой, перцем, измельченным чесноком и луком. Когда мясо как следует подрумянилось, огонь уменьшают и начинают медленно подливать вино, давая ему выпариваться и продолжая добавлять до тех пор, пока не образуется однородная смесь.

Тогда кладут томатное пюре и продолжают томить на медленном огне, пока соус не примет очень темно-красный цвет. Все это требует чрезвычайно длительного времени приготовления, но еще более длительного времени «выдержки», чтобы все ингредиенты могли идеально перемешаться. Некоторые готовят рагу за сутки вперед, чтобы оно было готово и «настоялось» для обеда на следующий день.

Чтобы потом корочкой собрать подливу, оставшуюся после первого, в нашем доме никогда не испытывалось недостатка в хлебе, который покупался непосредственно у булочника в Трастевере. По завершении ритуала удаления соуса с тарелки чуть ли не досуха мы все были готовы наброситься на второе, которое чаще всего состояло из рулетиков, фаршированных чесноком, сыром, солью и перцем. Мощное подкрепление на тот случай, если рагу оказалось недостаточно.

Однако же перед тем, как предаться воскресному кутежу, я должен был преодолеть последнее препятствие, которое для ребенка на самом деле могло представлять некоторое затруднение: переход улицы. Ибо я жил на улице Папы Григория VII, длинной магистрали, ведущей прямо на площадь Святого Петра, и в этот час в воскресенье по ней беспрерывно и хаотично снуют прохожие, автобусы и автомобили, возвращающиеся с молитвы, вознесенной к Святой Богородице.

Не знаю, сколько раз мне приходилось пересекать улицу Григория VII, чтобы пойти в собор Святого Петра, но один такой поход мне запомнился особо: день, когда избрали папу Иоанна Павла II. Весь город пришел в движение по случаю этого события, а также и толпы некатоликов, поскольку, в сущности, папу в Риме считают кем-то вроде престарелого дядюшки, одним словом, членом семьи. Много раз мне приходилось выжидать, сидя на мотороллере, по приказу регулировщиков, невзирая на зеленый свет светофора, чтобы пропустить папу с его свитой, и всегда меня забавляло ошеломленное выражение лиц туристов, стоявших у светофора подле меня, когда я объяснял им: «Папа едет!» Их устрашенные физиономии всегда возбуждали во мне некоторое подобие нежности.

Избрание Иоанна Павла II для меня было действительно волнующим событием. Мне объяснили, что итог выборов я пойму по цвету дыма, который пойдет из дымохода Сикстинской капеллы: черный дым означал отрицательный результат, то есть ни один из «кандидатов» не набрал двух третей голосов в свою пользу, белый дым сообщал об избрании нового понтифика. Опять-таки меня просветили, что черный дым возникает от сожжения бумаг, а белый – при добавлении влажной соломы.