Дрозофилы - стр. 2

– Анна Ивановна, – запыхавшаяся санитарка догнала шедшую по коридору ожегового отделения старшую медсестру Соловьеву.

– Что, Марина?

– Анна Ивановна! Вас главная искала, в процедурной, – сообщила санитарка.

– Я только оттуда. Видимо мы разминулись. Что она сказала?

– Ничего. Но злая! Жуть! – женщина округлила глаза.

– Спасибо Марина. Если увидишь ее передай, что я в перевязочной.

– Хорошо, Анна Ивановна.

Интересно, что за срочность, – подумала медсестра, продолжая свой маршрут по коридору отделения. В кармане затренькал мобильник.

– Да, я слушаю.

Гудки.

– Странно, – опять подумала Анна, изучая неизвестный номер, начинавшийся почему-то с трех нулей. Хмыкнув, она убрала телефон в карман своего халата и направилась дальше. У перевязочной ее уже ждали.

– Анечка! – расплылся в улыбке Афанасий Петрович, бывший учитель, а ныне пенсионер на заслуженном отдыхе. – А я вас заждался.

– Афанасий Петрович, но вам еще с утра было назначено.

– Нет, нет, нет, – пенсионер отрицательно замотал головой, имевшей жалкие остатки когда-то былой шевелюры. – Я только к вам, милая Анна Ивановна. Только вы, своими нежными ручками не делаете мне больно. Ваша коллега, как бы помягче выразиться, слишком груба, – он сделал театральный жест отчаяния, произнеся последнюю фразу практически шепотом.

– Ну, что с вами делать, проходите, – смилостивилась медсестра.

– Грасиэ джентиле, мио каро, – пропел старичок, хватая и целуя руку девушки.

– Афанасий Петрович! Прекратите!

– Ах, Анечка, где мои тридцать пять! Ох, я бы за вами поволочился!

Девушка рассмеялась.

– Отлично все заживает, через несколько минут сообщила она пациенту.

– Только благодаря вашим драгоценным и несравненным ручкам, милая Анечка. Мне кажется, Вы просто снимаете боль одним прикосновением. Нет! Просто сочувствием! Нет! Своей красотой! – обсыпал ее комплиментами старик.

– Вы меня смущаете, Афанасий Петрович.

– Ну, что вы Анечка! Если бы не…, – признание престарелого ловеласа прервал шум открывшейся двери. В комнату вошла дородная женщина в зеленом медицинском костюме. Крупный мясистый нос и нездоровый румянец на обвислых щеках делали ее лицо неприятным. Маленькие поросячьи глазки зло уставились на присутствующих.

– Соловьева, – произнесла она визгливым, противным голосом. – Зайдешь ко мне!

– Хорошо, – не отрываясь от работы, произнесла медсестра.

Скривив губы, главная покинула перевязочную.

– Она вас недолюбливает Анечка, – заметил пенсионер.

– Не то, чтобы недолюбливает, Афанасий Петрович. Терпеть не может, – вздохнула девушка.

– Как же, так! – запричитал старик. – Как же, так.

– Алевтина Вениаминовна, вызывали?

Анна вошла в кабинет главной медсестры без стука, считая это действие, в рабочий момент, излишним. Та сидела за столом и что-то писала, не обращая внимания на вошедшую сотрудницу.

Взяв свои эмоции под контроль, девушка терпеливо ждала. Наконец, главная отложила ручку и соизволила взглянуть на нее.

– Садись. Разговор будет серьезный.

Анна послушно села.

– Ко мне приходили оттуда, – Алевтина Вениаминовна странно повела глазами. – Спрашивали о тебе. Вопросы задавали.

– Откуда, оттуда? – решила уточнить Анна.

– Че, дуру корчишь, – зло бросила главная. – Все ты понимаешь. Я тебя предупреждаю. Если, что серьезное, вылетишь из отделения, как пробка. Поняла?