Дрожь земли - стр. 41

Вот и сейчас я первым делом прислушался к своей паранойе, протестующей против моего желания спасти Жорика, ответил ей: «Как прикажешь, моя госпожа!» – и затаился в зарослях автонов, продолжая внимать подозрительным звукам.

Они раздавались откуда-то из центра руинных нагромождений, то ненадолго затихая, то начинаясь вновь. Нет, пожалуй, борьба там не происходила, поскольку монотонный характер шума не менялся. И чем дольше я к нему прислушивался, тем отчетливее представлял, что происходит за полуразрушенными стенами метеостанции.

Жорик был жив и, судя по интонации его криков, даже не ранен. В его голосе звучали обида и злоба, но не боль. А неразборчив этот голос был из-за того, что во рту у Дюймового, похоже, торчал кляп. Отсюда следовало, что мой напарник вдобавок связан или скован наручниками. Он не лежал на земле – в этом случае кроме топанья слышалась бы еще возня, – а значит, его подвесили за связанные запястья на какой-нибудь стене. Помнится, я даже видел на одной из них железный крюк, вбитый в кирпичную кладку. И если прикинуть на слух, откуда исходит шум, получалось, что, скорее всего, на том крюку Черный Джордж и болтается.

Конец ознакомительного фрагмента.