Дрожь земли - стр. 37
Ипат выстрелил, не раздумывая. После чего разразился потоками грязной брани, в сравнении с которой даже покрывающая нас с ног до головы глина казалась чуть ли не гелем для душа. По идее, всего этого я – обезглавленный – уже не должен был ни слышать, ни видеть. Однако вопреки ожиданиям моя голова по-прежнему оставалась на плечах. Что и повергло в неописуемый гнев несогласного с данным обстоятельством Ипата.
Ничего экстраординарного не произошло, и многие из вас уже догадались, что случилось с армганом рыцаря. Все время, пока мы боролись, я и мой вредоносный симбионт находились с тесном контакте с его оружием. А поскольку лазерный излучатель – штуковина высокотехнологичная, то и из строя он вышел за считаные минуты. И – что немаловажно! – без шанса на восстановление.
Мне удалось отсрочить свою гибель, но это ни на йоту не улучшило незавидное положение, в каком я находился. Крепко придавленный к земле, я не мог вывернуться, поэтому попытался вонзить нож рыцарю в бедро. Но Ипат вовремя подставил под удар армган, пригодный отныне, пожалуй, лишь для подобного использования. Клинок угодил между деталями излучателя и застрял, а противник сразу же резко крутанул его в сторону. Дабы не вывернуть кисть, мне пришлось разжать пальцы и выпустить рукоять ножа, который узловик мигом отбросил на безопасное расстояние.
Я тоже утратил свое единственное оружие и за неимением иных боевых аргументов принялся отчаянно лягаться и махать кулаками. Со стороны мое брыкание смотрелось, наверное, весьма жалко. Жалок был и эффект, которого я им добился. Отбив руки и колени о рыцарскую броню, я еще глубже увяз спиной в грязи, но упрямо не желал признавать свое очевидное поражение.
– Ну вот и все удовольствие! – хрипло прорычал Ипат, извлекая из притороченных к доспехам ножен внушительный тесак, которым он мог отсечь мне голову с одного удара. – Веришь – нет, а мне даже жаль, что ты подох так мерзко – в грязи, будто бродячая собака. Впрочем, утешься тем, что твои алмазы достанутся не вшивым наемникам, которые недостойны и тысячной их доли, а Ордену Священного Узла. Посему говорю тебе спасибо от Командора и моих братьев! Ты оказал всем нам громадную услугу, и мы это запомним. А теперь прощай! Что ни говори, а без тебя в Пятизонье будет уже не так весело.
И, прижав мне голову к земле железной хваткой, занес тесак над моей шеей…
С тех пор как судьба накрепко связала меня с Зоной, я часто балансировал на грани смерти и переживал ее в мыслях, представляя, какими могут быть финальные мгновения моей жизни. Уготованная мне Ипатом погибель не являлась чересчур экзотичной, и мне, естественно, приходил на ум подобный вариант собственной кончины. Но как бы то ни было, наяву он выглядел совсем иначе. И потому мое сознание наотрез отказывалось мириться с тем, что видели мои глаза и чувствовало втоптанное в грязь тело.
Я оцепенел и не мог отвести взора от вражеского тесака – блеклого, исцарапанного и отнявшего явно не одну сталкерскую жизнь. За те мгновения, что он маячил надо мной, я, кажется, пересчитал на нем все до единой зазубринки, потертости и пятнышки. Изучил и запомнил их, как будто в Чистилище меня ожидал экзамен, одним из вопросов которого будет подробное описание орудия моей смерти. Чудилось, что даже время замедлило свой ход, даруя мне возможность подготовиться к этому ответственному испытанию…