Дрожь в полынном зное - стр. 14
- Это плохое место…, - вдруг послышался чей-то тихий голос, прервав течение моих невеселых мыслей.
Осторожно перевернувшись на другой бок и оказавшись лицом к казарме, я осмотрелся в поисках источника шума. Это был парнишка, чья кровать находилась напротив моей, в той части казармы, куда не доставали лучи солнца.
- Что? - удивленно прошептал я.
Этот парнишка был для меня почти незнаком, как и его брат - близнец, также призванный в нашу часть. Их звали почти одинаково, с разницей в одну букву. Но я не запомнил их имен, путая близнецов и принимая за одного человека, настолько внешне похожими они казались: невысокие, худые и загорелые, с вытянутой формой головы и мелкими чертами лица. Помню, они были чертовски выносливыми и всегда молчали, напоминая африканских охотников-аборигенов, способных неделями преследовать жертву по саванне, ограничиваясь крохами еды и каплями влаги. Общались они только друг с другом, едва слышно перекидываясь короткими фразами, не понятными для окружающих. Как-то Крест обозвал их при всех парой педерастов, заработав от них долгий молчаливый взгляд одинаковых темных глаз, в глубине которых будто мерцало пламя. Крест тогда трусливо осекся, смутился и перевел тему.
- Не нравится мне тут. Тебе тоже не нравится? - спросил он из тени.
- Что не нравится? - я ощутил волну раздражения от того, что тот говорил загадками, более того лежал в прохладной части казармы, тогда как мне приходилось жариться на солнцепеке.
- Ты тоже заметил? Я видел тебя. Видел там…, - продолжал многозначительно шептать он.
- Что заметил? Что ты видел? - терял терпение я.
- Когда ты курил на холме с чеченцем. Я видел…
- Сдать нас решил, что ли?
- Не в этом дело. Я видел, что тебе тоже тут не нравится.
- Что? Спи давай! - отрезал я, отвернувшись к стене, решив не продолжать странный диалог.
Тут я вспомнил о происшедшем на холме и застыл, чувствуя как по спине будто прошлись муравьи.
- Что ты видел? - снова повернулся я к парнишке.
- Это плохое место. Ты тоже это видел… Мы потом об этом поговорим, - он закрыл глаза и натянул до подбородка край одеяла.
- Что? Потом поговорим? - чуть не вскрикнул от возмущения я.
Парнишка же не шелохнулся, будто превратившись в статую.
- Вот сука…, - вырвалось у меня, на что уголок губ парнишки, кажется, чуть дернулся в снисходительной ухмылке.
Я лежал и смотрел на него, давясь от злости и бессилия, сжимая в кулаке влажную от пота простыню. Потом укрылся с головой, игнорируя духоту, соорудив крохотное личное пространство, где мог бы в деталях обдумать случившееся на холме.
Тем временем, солнце убавило мощность, скрывшись за деревьями. А я все лежал в своем коконе, вылавливая концы в клубке мыслей. Казалось, так прошли часы, пока я не расслышал приближающиеся к казарме шаги - характерное цоканье металлических набивок на каблуках сапог Сержанта. Следом - скрип двери и тяжелые шаги по деревянному полу.
А потом оглушительное: “Взвод, подъём!!!”
- Строится! На счет до двадцати! Раз! Два! Три!
Время снова понеслось вперед, будто команды Сержанта вновь запустили шестерни нашей армейской жизни. Парни, растирая покрасневшие глаза, спотыкаясь и шатаясь, кинулись застилать постели и натягивать обмундирование.
- Вы чё, призраки конченные! Где, сука, кантики?! - разрывал глотку Сержант, подойдя к одной из кроватей и рывком сорвав на пол одеяло, а после повторил “трюк” с соседними тремя кроватями.