Дрейф - стр. 10
– Мы сегодня уже никуда не поплывем? – поинтересовался он, с некоторой опаской глядя на Весту, которая торопливо снимала с себя «ковбойку».
– Никуда, – пропыхтела она. – Мы переночуем здесь, а завтра тронемся дальше.
Закончив с рубашкой, она плюхнулась на диван, стаскивая спортивные штаны.
– Помоги мне с лифчиком, – попросила Веста. Она повернулась к Павлу бледно-рыхлой спиной, сплошь покрытой крупными родинками. Тот, скорчив физиономию, расстегнул застежку, на коже мелькнули багрово-вспухшие дорожки от тесных бретелек лифчика.
«Господи, дай мне силы…» – прикрыв веки, взмолился про себя он.
– Ты еще в джинсах? – удивилась Веста, обернувшись.
Нервно хихикнув, Павел расстегнул ремень. Громадные груди жены увесисто колыхались прямо перед его глазами, напоминая две авоськи со спелыми дынями. Или арбузами, что больше? Темно-коричневые чашки с крупными набухшими сосками бесстыдно тыкались чуть ли не в лицо.
«Дай мне силы, – повторил Павел. – Это не ты. Это… Иришка. Да-да, Иришка…»
Как завороженный – он разглядывал бледно-голубоватые вены, хаотичной паутинкой окружавшей тяжелые груди супруги.
– Выключи свет, – выдавил он, наконец справившись с джинсами.
– Ты не любишь ласкаться при свете? – кокетливо спросила Веста. – Ладно, можешь не отвечать. Я заметила, что ты стесняешься…
Поднявшись на ноги, она шагнула к выключателю. Совершенно некстати Павел обратил внимание, как Веста без тени смущения вытянула из бесформенно-отвисших ягодиц застрявшую полоску черных кружевных трусов.
– Давай не будем выключать все? – спросила она. – Хорошо?
Павел промолчал, и Веста щелкнула кнопкой.
Каюта погрузилась в полумрак, и единственным источником освещения осталось миниатюрное бра из ярко-алого стекла.
Матово-клюквенного света, которое источало бра, хватало лишь на полку с музыкальным сувениром в виде скрипичных ключиков, мерцающих в сумерках. До фотографии известного композитора скудный свет уже не дотягивался, и со стены на молодоженов пялилось мутное пятно с черными дырами вместо глаз.
– Пася, – тяжело выдохнула Веста, наваливаясь на Павла. – Я уже… успела соскучиться. Безумно хочу тебя, милый!
Пока она кряхтела, вылизывая его соски, Павел с силой зажмурился.
Это не Веста. Нет, нет никакой толстой жирной коровы, отвратительно воняющей потом и чесночным сыром. Рядом с ним его новая любовница Иришка, восхитительная шатенка с потрясными сиськами и сочными, как вишенка, губами. Она благоухает сладким ароматом тропических фруктов и вечерним бризом, она осыпает его поцелуями, и сейчас она… она… то есть они…
– Ну? Что же ты? – прошептала Веста. Она затеребила пальцами вялый пенис Павла, и он мучительно выдохнул.
«Давай, сучка. Клевая, сочная девушка… загорелая, с крепкими грудками… как теннисные мячики… упругими… с нежной… бархатистой кожей…»
Раньше с Вестой это срабатывало.
Однако теперь сознание Павла наотрез отказывалось рисовать образ сексуального партнера, и как он ни напрягал воображение, ничего не выходило. Вместо привлекательной молодой девушки перед его глазами маячила растрепанная голова сорокачетырехлетней обрюзгшей жены и ее огромные колыхающиеся сиськи.
«Авоськи с дынями, твою мать».
Собственно, так было и наяву.
– Давай… – услышал он ее голос.
Павел пытался «давать», пытался изо всех сил, но эрекции не было. Казалось, его маленький приятель впал в глубокую спячку, и все усилия Весты его расшевелить были бесплодны.