Древо Тьмы - стр. 29
Перед дрожащей, как в лихорадке, Спэрроу мелькает голое мужское тело. Под гладкой, мерцающей в свете фонаря зеленоватой кожей перекатываются мышцы.
Тяжело дыша, молодой человек медлит, сжав в кулаке мундир, будто пытаясь испепелить плотную ткань взглядом, потом хватает с подоконника бутылку и опрокидывает её содержимое на мундир, на себя, заодно поливая и солому под ногами. Вынув из ножен волшебную палочку, он тихо произносит заклинание, и Спэрроу ясно видит из тёмного угла крошечное пламя.
«Так вот что он задумал!»
Девушка вскакивает и, распахнув дверь стойла, с воплем бросается к юноше:
– Нет!
Мотнув головой в её сторону, он с удивлением замирает, в его зелёных глазах бушует такая буря, что Эффри, прячущийся за юбками Спэрроу, тихонько всхлипывает, а Раззор угрожающе рычит.
Маг тяжело и беззвучно вздыхает, глядя на нежданных гостей, будто в тумане, и крошечное пламя на кончике его волшебной палочки медленно исчезает.
– Ты что задумал? – хрипло спрашивает Спэрроу. Ей вдруг кажется, что земляной пол уходит из-под ног. Она давно привыкла держать язык за зубами, однако сейчас совсем неважно, что и как она скажет этому вóрону. Он может разделаться с ними одним взмахом волшебной палочки и наверняка уже догадался, что перед ним беглецы с островов Фей.
Гарднериец опускает палочку и смотрит на Спэрроу так, будто она призрак, и отвлекает его лишь громкий рык дракона. Спэрроу тоже оборачивается на незнакомый звук и едва не падает с ног.
Белый и светящийся, будто огонь маяка в ночи, дракон сидит, изготовившись к атаке, на усыпанном клочьями соломы полу и буравит противника алыми прищуренными глазками.
А что же Эффри, милый малыш Эффри?
Безобидный крошка крепко сжимает булыжник, который зачем-то прихватил у воды. Камень в его руке сияет, будто лиловая звезда, выдавая одновременно магические способности Эффри и его самую большую тайну – принадлежность к мужскому полу.
«Ну вот, всё пропало, – теряя силы, думает Спэрроу, – всё кончено. Раззор и Эффри, конечно, храбрецы, но им не совладать с сильным магом, на которого они нарвались».
Спэрроу медленно поворачивается к проклятому гарднерийцу – теперь ей совершенно нечего терять.
– Зачем ты решил всё тут взорвать и себя заодно? – осипшим голосом спрашивает она, глядя на юношу сквозь застилающие глаза слёзы.
Маг дёргает шеей, сглатывая ком в горле, и переводит на неё отчаянный взгляд тёмно-зелёных глаз. Он судорожно сжимает обеими руками мундир, будто пытаясь разорвать его, и, задыхаясь, произносит:
– Мы их убили. – Его губы дрожат, лицо складывается в горестную гримасу. – Наша гвардия пришла в лес и убила дриад. Женщин. Детей. Младенцев. Я пытался… – Он болезненно морщится, будто перед его глазами проносятся ужасные картины. – Я пытался их удержать… но не смог…
Последние слова он произносит низким, срывающимся голосом.
Встретившись с юношей взглядом, Спэрроу в то же мгновение забывает о страхе: чего бояться рядом с познавшим такой беспросветный ужас? Что бы ни случилось с дриадами, для стоящего перед ней гарднерийца воспоминания о них будто жестокая буря на далёком озере, поглотившая все его мысли.
– Что это у тебя? – резко спрашивает Спэрроу, непроизвольно дотрагиваясь до своей шеи и сразу отдёргивая руку.
Рядом с магами лучше не привлекать внимания к своему телу, а этот гарднериец к тому же полуголый. Девушка покрепче сжимает рукоятку ножа.