Древо Тьмы - стр. 24
– Мы уходим! Прямо сейчас! – настойчивым шёпотом сообщает Спэрроу.
Пригнувшись, она подбегает к Эффри. Нет, она не останется, чтобы оказаться в постели Тилора, и не станет ждать, пока гарднерийцы догадаются, кто Эффри на самом деле. Тогда-то их точно убьют. Обеих.
Спэрроу в последний раз оглядывается через плечо на притихший остров, выискивая тени шагающих охранников, прислушиваясь, не принесёт ли ветер других звуков, кроме бесконечного шума волн и барабанной дроби дождя по песку. Так и не услышав и не увидев ничего подозрительного, Спэрроу подбирает юбку и накрепко подвязывает подол поясом. Она упорно толкает лодку к воде, а потом – как можно дальше от берега, и, лишь когда вода доходит ей до середины бёдер, Спэрроу переваливается через борт. Эффри предусмотрительно отодвигается к противоположному борту, чтобы сохранить равновесие. Оказавшись в лодке, девушка хватает вёсла и неистово начинает грести к материку.
Лишь когда до Гарднерии остаётся половина пути, Спэрроу останавливается передохнуть. Будто смилостивившись над беглецами, дождь и ветер стихают, и море лишь слегка покачивает лодку. Тяжело дыша, Спэрроу слизывает с губ капли дождя, руки и плечи горят огнём – грести против течения тяжело. Волны упрямо пытаются нести их лодчонку на юг, сбивают с курса, тянут в опасные водовороты южного Волтийского моря.
Промокшая до костей девушка дрожит и встревоженно оглядывается на Эффри: одеяло, в которое закутан ребёнок, промокло – постарались и дождь, и морские брызги, малыш стучит от холода зубами. Похоже, уже простыл.
– А в землях Ной мне можно будет стать самим собой? – спрашивает Эффри. Этот вопрос он никогда не устаёт задавать.
– Да, можно, – уверенно отвечает Спэрроу. – Там ты будешь самим собой.
Там – но не здесь. Сейчас Эффри носит девичьи платья, потому что мальчику его племени в Гарднерии один приговор – смерть. Мальчики-уриски обладают геомантией, магией земли и камней, а потому слишком опасны для обитателей Западных земель.
Спэрроу оглядывается назад, на острова Фей, балансируя в скачущей по волнам лодке, которую то и дело освещают вспышки молний. С такого расстояния острова напоминают спящее морское чудовище, прикорнувшее посреди моря. Девушка возвращается взглядом к материку, огромной массе тёмной земли – эта суша лежит между ними и Восточными землями, куда они так стремятся.
В своём воображении Спэрроу рисует большую лодку с удобной каютой, которая плывёт где-то в восточных водах. У Эффри удобная кровать и тёплые одеяла. Мягкие, пушистые, в которые так приятно кутаться. У них много еды. И книг. И всё, что нужно портнихе, – швейная машинка, ткани, нити и иглы, и всё аккуратно убрано в ящики.
А больше ей ничего на свете и не нужно. Работать портнихой, чтобы платили за честный труд, жить в собственном доме или даже на маленькой лодке в тепле и уюте в Восточных землях.
С таким же успехом можно желать хоть дворец на вершине горы – этот жестокий мир желаний не исполняет.
И всё же сейчас, между приоткрывшимися на мгновение челюстями темницы-Гарднерии, Спэрроу наслаждается свободой. Тилор далеко. Нет рядом и охранников-гарднерийцев. Никто ей не угрожает.
Свобода.
Из-под одеяла, в которое закутан Эффри, выглядывает маленькая змеиная головка, белая, на тонкой шейке. Взгляд узких красных глаз устремляется на Спэрроу, и она тут же забывает о призрачной свободе и безопасности.