Древняя штучка - стр. 8
– Ну, подумал я, подумал, да и решил: я же не себе его покупаю, а чтобы передать государству! – тягостно вздохнул профессор. – Ну, не купил бы я этот раритет, и ушел бы он за границу, как туда уходят тысячи других объектов культурного наследия – и нашего, и не нашего, чтобы там осесть в частных коллекциях, где он будет навечно похоронен. Ведь если такое случится, то возможностей изучить этот папирус ни у меня, ни у кого-то другого наверняка уже не будет.
– И за сколько же вы его приобрели? – поинтересовался Гуров.
– За двести тысяч рублей… – скромно произнес профессор. – Я как раз получил гонорар за свою новую монографию, изданную в Англии, ну и купил. Правда, Луизе пришлось остаться без норковой шубы. Она, конечно, обиделась, но… Упустить такую вещь я не мог. Еще только начав расшифровывать египетскую часть текста, я нашел там столько такого необычного, что это ставит под сомнение энное число уже устоявшихся исторических аксиом. Если этот папирус признать подлинником, то тогда десятки, а по всему миру, скорее всего, сотни историков, в том числе и с академическими титулами, окажутся у разбитого корыта. А все жаждут, условно говоря, стабильности, пусть и основанной на ложной информации…
На просьбу Льва перечислить всех, кто обращался к Дорынову с просьбой продать им раритет, тот назвал более десятка зарубежных как частных лиц, так и организаций, одни из которых были чисто научными, а другие – весьма мутными шарашками, лишь имитирующими свою принадлежность к науке. В частности, он особо выделил базирующуюся в Женеве Международную гильдию независимых историков и прописанную в Сан-Франциско Ассоциацию исторического поиска. Из частных лиц Гурова очень заинтересовал некий профессор Мартинган, преподающий в одном из университетов Уэльса, «в миру» более известный как крупный спекулянт всевозможными раритетами. Кроме того, желали купить папирус проживающий в Италии американский аукционист Джузеппе Борзини и крупный бельгийский торговец антиквариатом Рене Дюппелен.
– Аркадий Тимофеевич, а каким образом все эти организации, все эти люди узнали о вашем раритете? – выслушав профессора, спросил Гуров.
– Так я, собственно, никогда и не делал тайны из его существования, – недоуменно повел головой Дорынов. – Самое первое сообщение я сделал через неделю после того, как его купил. Как раз проходил локальный симпозиум историографов, куда был приглашен и я. К этому времени египетская часть текста мною уже была во многом расшифрована, и я в своем выступлении счел возможным сослаться на приведенные там факты.
– А что за факты? – уточнил Лев.
– Ну, например, автор текста утверждал, что пирамиды были построены вовсе не египтянами, а атлантами, которым они служили чем-то вроде средства для связи. Одни пирамиды были информационными воротами в подземный мир нашей планеты, другие – в отдаленные участки Вселенной. Общаясь с разумом иных миров, жрецы атлантов получали нужные им знания. Фантастично? Согласен. Но ведь незнание нами тех или иных фактов, событий, явлений и свойств вовсе не означает, что непознанное нами – бред и чушь несусветная. Во времена тех же древних египтян подавляющему большинству тогдашних ученых идея атомарного строения вещества, надо думать, могла показаться диким бредом. Но это же не означает, что в те времена данный факт не соответствовал действительности? То-то же!